— Мисс Лейн.
Голос Бэрронса низкий, тронутый тем странным акцентом Древнего Мира и слегка раздраженный. Иерихон Бэрронс частенько «слегка» раздражен. Думаю, он таким выполз из болота или злится до такого состояния и выходит из него, или, возможно, это просто общая часть массы слабости, с которой он сталкивался в обоих вариантах. Он самый сдержанный, самый могущественный мужчина, из всех, кого я знала.
После всего того, через что мы вместе прошли, он по-прежнему зовет меня мисс Лейн, за одним исключением: когда нахожусь в его постели… или на полу или любом другом месте, где я временно теряю рассудок и убеждаюсь, что не могу дышать, если он сию же секунду не окажется во мне. Тогда-то он и называет меня по-разному, но никак не официально.
— Бэрронс, — возвращаю я ему. За то время, что мы провели вместе, я уяснила несколько вещей. Расстояние — зачастую единственная близость, которую он терпит. Меня это устраивает. У самой полно собственных демонов. Кроме того, я не верю, что хорошие отношения строятся из ничего. Думаю, из-за этого и происходят разводы.
Я восхищаюсь животной грацией, с которой он входит в комнату и движется ко мне.     Бэрронс предпочитает темные цвета — так проще проникать во тьму ночи и из нее, или в комнату, оставаясь незаметным, за исключением того, что он оставляет после себя, что вы можете или не можете порой обнаружить, как, скажем, татуировку у основания черепа.
— Чем занимаетесь?
— Читаю, — небрежно отвечаю я, потирая татуировку у основания черепа. Я опускаю том, чтобы ему было не видно обложку. Если увидит, что я читаю, то поймет, что я что-то ищу. Если он поймет, насколько плох мой замысел и что я задумала сделать, то попытается меня остановить.
Он заходит мне за спину и через плечо смотрит на толстый пергамент древней рукописи.
— На Изначальном языке?
— Что, серьезно? — я сама невинность.
Бэрронс отлично знает, какие клетки в моем теле невинны, а какие полностью развращенные. Он ответственен за развращение многих из них. Один уголок его рта приподнимается в ухмылке и я вижу звериный блеск в его глазах: дикий багровый свет, потемневшие зрачки.
Это меня заводит. Бэрронс заставляет меня чувствовать себя неистовой, сексуально наэлектризованной и живой. Мне бы хотелось шагать рядом с ним в ад.
Но не позволю ему шагать в ад рядом с собой. А без сомнения туда я и собираюсь.
Я думала, что я сильная, что я героиня. Думала, что вышла победительницей. Враг пробрался мне в голову и попытался соблазнить ложью.
Из лжи вырваться проще простого.
От силы — не тот случай.
Искушение — не тот грех, над которым вы однажды берете триумф и освобождаетесь навсегда. Искушение каждую ночь проскальзывает в вашу постель и помогает произносить молитвы. Оно будит вас поутру с дружеской чашечкой кофе и точно знает, что вы не откажитесь.
Он обходит честерфилдский диванчик и встает передо мной.
— Что-то ищите, мисс Лейн?
Мой взгляд останавливается на уровне его пояса, но это не то место, где он должен был застрять, и во рту у меня так все пересыхает, что приходится с трудом сглотнуть и понять, что именно я хочу сделать. Я при-йа для этого мужчины. Мне это ненавистно. Мне это нравится. Я не могу этого избежать.
Я протягиваю руку к пряжке его ремня. Манускрипт забытый скатывается с моих колен.    Также в этот момент забывается все, что не касается этого мужчины.
— Уже нашла, — говорю я ему.