Утро добрым не бывает. 18 +

Можно ли считать, что ночь удалась, если провести её в постели с вампиром? Прежде чем кидать в меня тапочки и называть лицемеркой в своё оправдание хочу сказать, что вампир далеко не урод. В смысле моральный урод, но не урод. Ай, в общем, красавчик и обаяшка, кол ему в зад.
К счастью он успел удрать до того как я проснулась, чтоб у него тёща вампиром стала и вечно пилила. Вы, конечно, понимаете, что к его счастью. И чего ему не спалось, подумаешь, увидел бы последний свой вампирский сон. А им сны сняться? А может у них и совесть есть? Ха-ха, вот совесть, скорее всего и спит, чтоб он малокровьем заболел.
Воу, держите меня семеро, а комнатка на уровне, шикарные апартаменты в английском стиле, только окон нет и почему всё такое чёрное? Готический стиль? Беру свои слова назад, ужасная комната. Млин, а на той стене кровь, что ли разбрызгана? Моя что ли? Хо-хо, надеюсь, нет, но голова разваливает. От анемии?
И для чего такую большую кровать установили, я свой носок вечность буду искать, не пойду же в одном носке и в одних трусах. Странно, как ещё трусы на мне уцелели. А где остальная одежда, он издевается что ли, самец богомола перед совокуплением, я сама тебе голову откушу.
О, зеркало, надо взглянуть на себя:
- А-а-а-а… мамочка, ты породила чудовище!!! … чудовищеее …чудо… вищее! – жуткое эхо раздалось, совсем немузыкальное.
Судя по отражению, я стала похожа на зомби, осталось только найти мозги, - тьфу ты, - одежду и свалить отсюда. Ну и видок, кожа бледнее обычного, мешки под глазами, распухшие губы и шухер на голове. Видимо ночью было весело, а ж зависть берёт, вспомнить бы всё до мелочей, но совесть подсказывает, что не надо мне это знать. Меньше знаешь, крепче спишь.
Так, уходить пора, и почему одежда под кроватью, оу, крыса, прикольная. Ха, дохлая. Вот же гурман чёртов, крысу то за что, ирод!
Крестик на месте, кол осиновый на месте, одежда на месте, оружие имеется, голова на плечах, сваливаем!
На часах пять утра, тогда почему так темно и безлюдно. О, а у меня фонарик есть. Упс, кто это? Что там за олень замер, как будто в лучах фар дальнего света? У него боязнь фонариков? Мужик в лохмотьях, ещё и очки нацепил: вампир, оборотень, страховщик, налоговик? Какая разница, нечисть, одним словом. Валим отсюда. А дядечка не отстаёт, очколуп хренов. Протри окуляры, очкозавр! Он хоть отдаёт себе отчёт кого преследует?
А район знакомый, это же Округ, значит, поблизости находится «Запретный плод» и Жан-Клод. Вот зачем я только про него вспомнила, чуть не попалась, благо вовремя спряталась. А чего это вокруг него сгрудились девицы посреди улицы, не стыда не фантазии. Пшла я отсюда, что-то не хочется тусоваться в этом гареме. Жан-Клод застыл, удивлённый. Заметил. Ничто так не может поднять дух девушке, как если удаётся разрушить спокойствие столетнего вампира. Уходим.
Так, вампирам и другой нечисти пора спать, так чего же этот очколуп продолжает преследовать меня? Надо разобраться. А вот и подходящий тёмный уголок.
Зачем сотрясать воздух пустыми разговорами, когда можно сразу решить проблему физической силой, иначе он не отстанет, и будет преследовать до самого дома.
Как только преследователь завернул за угол, тут же получил от меня ногой в живот, но почему-то я отлетела в сторону, а он только пошатнулся. Крепкий мужичок, коренастый, небольшого роста, но очень сильный. И не такие попадались. Надо его удивить.
Лови топор! – крикнула я тихим шёпотом, чтобы не привлечь других врагов и, взяв в руку крест, припечатала его ко лбу нечисти. Он взвыл от боли, запахло жареным мясом. Есть контакт. Дальше начался беспорядочный бой, который закончился достаточно быстро. Конечно же, выигрывала я, просто со стороны не заметно. Очколуп снял свои очки, и я на всякий случай зажмурилась, благо ещё темно. Хотя какая разница, его рука на моей шее всё сильнее сжималась, в глазах темнело, какая же это тавтология. Неужели это и будет моим концом, подумала я и попыталась выдавить ему глаза ногтями. Мы оба зарычали от боли, только я забулькала.
Вдруг изо рта нечисти потекла тёмная жидкость, похожая на кровь, и в ту же секунду он отлетел в сторону от меня. Ура, свобода! Кхе-кхе... Я упала на асфальт, схватившись руками за своё бледное горло. Восстановив дыхание, подняла глаза и увидела спину Жан-Клода, он уходил.
И только из чистой вредности и упрямства мула в крови прошептала:
- У меня было всё под контролем, - и добавила ещё тише, - спасибо.
Через несколько секунд раздался в тишине его тихий смех:
- Я так и понял, Анита, - сказал вампир и его след простыл.
На этом мои приключения закончились, и я пошла домой, спать.

Мое имя Рипли.
Нет, это всего лишь сценический псевдоним, под которым меня знают посетительницы вампирского клуба «Запретный плод». Я -Джейсон Шуйлер, танцор.
Мой отец не поощрял участие в школьных сценках, считая танцы и театр девчачьим занятием. Мы часто ссорились на этой почве. Узнай он, чем я на жизнь зарабатываю- пристрелил бы меня в облике зверя, забрав голову, как охотничий трофей. И тем более ему не следует знать, как ко мне обращается мой Мастер.
Mon loup….
Те, кого Жан-Клод называет «своими» дороги ему. Анита- ma petite , Ашер- mon chardonneret, Мика- mon chat.
Mon loup…. Как я оказался в этом списке?
Меня, молодого бета-вервольфа, подарили новому Мастеру города в знак мирного существования между стаей Тронной скалы и вампирами Сент-Луиса. Как только я переступил через порог его спальни, сердце забилось сильнее. Я улыбнулся через силу, подошел к черному креслу, на котором сидел Жан-Клод и, опустившись на колени, подставил ему свою шею, в знак доверия. Конечно, он чувствовал мой страх. Клыки вампира впились в мою кожу, прокусывая ее. Боль распространилась по телу, хотелось кричать от бессилия, ведь он показывал себя как доминанта. Он пил мою кровь. Чем больше она лилась из раны, тем слабее я себя ощущал. В глазах потемнело. Я прощался с миром, жалея, что ухожу таким образом…
С трудом открыв глаза, осознал , что еще жив. Я полулежал-полусидел в кресле. Как я там оказался? Нужно было, подняться и пойти в душ, смыть засохшую кровь. Мою кровь. Моя кровь скрепила договор. Теперь я - pomme de sang.
Об этом Мастере ходили разные слухи- одни считали его спасением, другие нарекали еще более страшным монстром, чем Николаус- вампирши в теле маленькой девочки. Будет ли он жестоким садистом как она? Узнать это пришлось самому.
Я заключил договор с новым работодателем и уже следующей ночью состоялся мой дебют. Это было не столько раздевание под музыку, сколько танец. Танец, выражающий радость, страх, счастье. Я работал всю ночь. Поначалу движения получались скованными, несколько танцевальных па вылетели из головы - пришлось импровизировать. Умудрился даже споткнуться, кое-как смог удержаться на ногах. В этот момент в зал вошел самый элегантный вампир из всех, кого я когда-либо видел. Жан-Клод наблюдал за мною, опираясь на стену. Почувствовав его взгляд на себе, я заставил себя двигаться увереннее - совершенно не хотелось опозориться. Музыка прекратилась, я поклонился залу, незаметными движениями собрал свою одежду и исчез со сцены клуба. Аплодисменты посетительниц не услышал- уснул прямо на каменном полу, сжимая в руках футболку и брюки. Так я стал танцором в «Запретном плоде».
Когда вспоминаю, сколько раз я ошибался в ответах, говорил, когда следовало молчать, делал что-то не так как надо и всё это при Мастере, от которого зависела моя жизнь, возникает непреодолимое желание посыпать голову пеплом. Со временем я научился безошибочно определять его настроение, говорить то, что он хотел услышать и то, что я думал на самом деле. С каждым днем я привыкал к своей главной обязанности - кормить Жан-Клода, чтобы ожил он и оживил других, связанных с ним вампиров, которых с каждым годом становилось всё больше. Иногда в душу закрадывался страх- стать «придурком»- вампирозависимым . Почему? В слюне вампиров содержаться специальные антитела, действующие как обезболивающее средство. Не знаю, наверное, только это меня успокаивало. Сейчас я рад, если Жан-Клод обращается ко мне «Mon loup» , а обращается он так либо когда следует остановить мою речь, либо на официальных встречах, для обозначения моего ранга. Все вампиры-мастера считают оборотней, зверей зова чем-то вроде вещи; их можно продать, подарить, обменять, делиться с другими. Мастер всячески выступает против нечеловеческих условий жизни его волков. Никто из нас никогда не оставался в звериной форме, больше чем следовало. Никто не становился диким животным.
Жан-Клод делиться мною только с Ашером. Я воспринимаю это как само собой разумеющееся - я зверь его зова, мой Мастер зовет, и я иду, туда, куда он скажет, я даю свою кровь тому, кого он назовёт. Конечно, иногда приходиться возрождать вампиров, несколько лет пролежавших в горбах -вот такой способ наказания провинившихся детей Матери Всей Тьмы, однако это отдельная история.
Сценические костюмы первое время удивляли меня: во-первых, они стоили как целое состояние, во-вторых, сначала я считал их чересчур откровенными. Поразительно, со временем я перестал слишком бурно реагировать на дорогостоящие наряды как и на другие…. особенности поведения Принца города Сент- Луис.
Каждые новые день и ночь в клубах, Цирке и вообще, в городе позволяли увидеть мир, в котором я жил до этого. До превращения в вервольфа.
Помню, в город приехали Ашер и Иветта- представители Вампирского Совета- их высшего органа власти. Я стараюсь не вспоминать эти дни. Никто не знал отношений между Жан-Клодом и Ашером, все знали одно- неправильные жест, слово, взгляд на посланников Дражайшей Мамочки(как ее называют вампиры) и Сент-Луис будет стёр с лица Земли.
……Иветта, представительница линии Морт’д’Амур, начала разлагаться, превращаясь из привлекательной женщины в омерзительное создание. Страх приковал меня к месту, крик застрял в горле. Мою жизнь спас, тот о ком я и подумать не мо - мой Мастер …….
Отношения с девушками часто заканчивались разрывом Чаще всего фанаток Рипли раздражали слухи об отношениях с Жан-Клодом. Чушь собачья! Откуда-то появились фотографии , на которых я лежал в постели Мастера города. Не спорю, иногда я засыпал там, когда из меня выкачивали крови больше нормы. Никаких отношений не было, и быть не может! Мастеру нравятся женщины, а единственно исключение из правил- Ашер и это уже их личное дело. Я никогда не позволю мужчине обнять себя. Друзья парды и волки- не считаются. Для оборотней прикосновения важны.
Невольно вспомнилось, как моя новая девушка осталась со мною ради превращения. Она хотела увидеть, как я вызову своего внутреннего волка и перекинусь на ее глазах. Деньги предлагала. Я выгнал ее из клуба. Пришлось сильно постараться, чтобы не сказать ей вслед пару оскорблений. Меня хотели купить.
Вот каким все видят танцора Рипли.
Танец- это труд, причем изматывающий. Мастер заставляет нас выкладываться по полной- и на тренировках, и на сценах клубов неважно «Запретный плод» или» Пляска смерти». Он требует полной отдачи, и только мы с Натаниелем воспринимаем этот приказ с радостью. Танец- это жизнь . Танец- это ее ярчайшее проявление.
Я готовлюсь к новой рабочей ночи. Рассматриваю , подарок Жан-Клода - браслет – волки, бегущие по платиновому и золотому рельефу. К таким дорогим подаркам уже давно привык- в этом весь Мастер. Он никогда не дарит украшения без повода. Браслет- это материализованное «Mon loup».Я верен Жан-Клоду, не из-за страха -из-за преданности. Я -его pomme de sang . И если надо- проведу в виде волка всю оставшуюся жизнь, но защищу моего Мастера и тех, кого он любит.