Подумать только всего час назад я пребывала в полнейшей уверенности, что справлюсь. А теперь...
Теперь у меня от ужаса тряслись руки, и перехватывало дыхание. Я ощущала себя совершенно беспомощной. Ничтожеством просто. Ана металась в беспамятстве, явно не осознавая, где она и что происходит. С краткими мгновеньями забытья перемежались бесконечные минуты, когда я едва удерживалась от того, чтобы закрыть ладонями уши. Ее крики боли терзали меня, словно раскаленное железо людскую плоть. Но все же пока она кричала, я точно знала одно: она жива. А стоило ей потерять сознание, и я впадала в панику, отчаянно прислушиваясь к ее судорожным вдохами. И прямо сейчас они стали опасно редкими. И тогда я решилась. Мысленно моля ее простить мне это предательство, я закрыла полные слез глаза и попыталась представить лицо Люцифера, как можно отчетливее. Хоть и обещала себе всего несколько часов
назад, что забуду даже его  имя. Но сейчас на кону целых две жизни, не время для гордости! Я разберусь с ним позже касательно всех оскорблений и угроз, что мне пришлось выслушать этим утром. И ему не удастся отделаться от меня так просто. Я, черт возьми, его неотъемлемая часть!
"Фер!" - зло и отчаянно взывала я, сжимая в руках пылающую ладонь Анабель. - "Ответь мне. Пожалуйста".
Ответом мне было молчание. Зловещее, бездонное. Убийственное.
— Люцифер! - сорвалось с моих губ, прежде чем я сумела себя остановить. Слава богу, она все еще не пришла в сознание. — Я...
"Мне совершенно нет до этого дела", - леденяще прозвучало в моем сознании.
Но я знала, что это не так. Просто он зол, взбешен и совершенно не умеет контролировать свои порывы. За эту неделю, что мы провели в своем маленьком раю, по крайней мере, одна вещь удалась ему на славу.
Он убедил меня в том, что нам никуда друг от друга не деться. Как бы мы не старались. И еще в том, что я единственная могу на него рассчитывать. Всегда. Несмотря ни на что. Именно поэтому его холодный ответ вопреки всему зажег лучик надежды в моей груди. Главное, что он откликнулся!
"Фер, я не знаю, что делать. Мне нужна помощь. Я не могу..."
"Не можешь? - язвительно бросил он. —Ты сумела провести дьявола, нефилим, так что хватит уже играть роль беспомощной птички! И вообще, я занят".
Я ощутила, как он отгораживается от меня.
Нет, только не сейчас! Как и всегда страх заставила меня стать грубой:
— Будь ты проклят! Почему ты появляешься каждый раз, когда не следует, и не можешь выслушать меня сейчас?! Я же ангел, а не акушерка, откуда мне знать, как помочь ей? Как спасти этого ребенка?!
Вот только он меня уже не слышал.
Горькие слезы полились по моим щекам при мысли, что я потеряю и Ану. Разве с меня недостаточно? Мой мир рушится на глазах с такой умопомрачительной скоростью, что это грозит мне сумасшествием. И в тот момент горячие страстные мольбы неудержимо полились из моих уст, из самого сердца.
— Боже, где бы ты ни был, я никогда не просила тебя ни о чем и вероятно не оправдала доверия, что была оказано мне когда-то. Я нарушила столько правил, что и перечесть трудно, но моя вера со мной, не смотря, ни на что. И я верю, что душа этой девушки может быть спасена! Я верю, что это дитя будет служить доброму делу, хотя его отец и отступился от тебя! Я не верю, что они должны умереть! А потому прошу тебя, Господи, помоги мне спасти их. Молю тебя!
Я сама не знала, чего ждала. Пути Господни неисповедимы. Но уж точно не раздавшегося спустя мгновение отчаянного крика испуганной девочки.
— Анабель! Белли, ты там?!
Не удосужившись даже стереть со щек следы слез, я бросилась к  окну и увидела
парившего и бившегося о невидимую преграду призрака. Очертания девочки то
обретали ясность, то снова мутнели, казалось, она пытается принять другую форму, чтобы преодолеть защиту особняка, но ничего не получалось. На ее лице читались ужас и непреодолимая решимость. Не прекращая попыток пробиться внутрь, она продолжала кричать:
— Я чувствую, как тебе больно, Бель, впусти меня! Не оставляй меня, сестренка!
Сестра?! У моего суккуба есть сестра-призрак?
Внезапно в памяти всплыли признания Аны, сделанные в коридорах первой обители Люцифера кажется вечность тому назад:
— Благодаря Лиссе им не удалось... моя вечная боль...
Недолго думая я вылетела из окна и приземлилась у ворот. Девочка замерла с интересом, и уже привычным для меня опасением разглядывая белоснежные крылья за моей спиной, а потом робко пролепетала:
— Т-ты добрый ангел?
Грустно улыбнувшись, я покачала головой:
— Не уверена, малышка. Но я не причиню тебе вреда. Ты - Лисса? Анабель - твоя сестра, не так ли?
— Да. Ана там? - она кивком указала на дом. — Почему ей больно? Я хочу войти в дом! И я не малышка!
На вид девочке было не больше десяти, и я засомневалась, стоит ли говорить ей о том, что происходит наверху. Но потом вспомнила, что во времена, когда она жила на свете в пятнадцать выходили замуж, да и несколько столетий бытия призраком должно быть не прошли даром.
— Твоя сестра... у нее... в общем, я понимаю, что это прозвучит дико, но... - я поймала ее взгляд и выдохнула: — Она рожает ребенка.
К моему облегчению понимание отразилось на ее лице вместе с удивлением.
—Ребенка? Ана?
— Да. Проблема в том, что роды сложные, а я не могу помочь ей. Сейчас она потеряла сознание, но это продлится всего пару минут и я не уверена...
Окончание фразы осталось невысказанным вслух "что она переживет это".
— Отвези ее к врачу!
— Разве мы можем? Я не могу сейчас скрыть своих особенностей от людей, да и Ана думаю, не сойдет за смертную. Не говоря уже о ребенке...
На лице девочки отразилась глубокая задумчивость, но затем она внезапно просияла.
— Я знаю того, кто может помочь! Ты сможешь убрать эту преграду? - она ткнула кулачком в невидимый щит, окружающий дом.
— Я могу пригласить тебя внутрь.
— Отлично, я вернусь через мгновение. Никуда не уходи. - Тоном строгой наставница сказала мне девочка-призрак. И уже исчезая, едва слышно пробормотала: — Я не позволю ей умереть, никогда.
Молясь, чтобы тот, кого она приведет, действительно мог помочь, я пару раз проверила тихое неровное дыхание Анабель, неизменно возвращаясь к воротам. И, наконец, воздух заколебался, и появилась Лисса в компании... инкуба. Того самого инкуба с которым Ана страстно целовалась прежде чем дерзко обвести вокруг пальца. С тем самым кто отдал ей шар Мелинды, призвавший меня в руки Лилит. Антуан, кажется.
Не обратив на мое явное замешательство и капли внимания, маленькая Лисса затараторила:
— Это Анти. Он может помочь, он помогал появиться на свет моему брату. И, конечно же, он сделает все, чтобы спасти Ану. Скорее, впусти его.
Я изучающе разглядывала инкуба, и он не сводил с меня подозрительного взгляда.
— Ты ведь невеста дьявола, не так ли? Та самая королева? - протянул он, словно осуждающе или мне только показалось.
Вспыхнув, я повысила голос:
— Меня зовут Микаэла и это все, что тебе следует знать обо мне. Почему я должна поверить, что если впущу тебя внутрь, ты сделаешь именно то, что должен? Что ты не причинишь вреда ни одной из нас? В конце концов, ты мужчина, что ты можешь знать о таких делах?
— Похоже, что я знаю об этом гораздо больше тебя, ангел. Я помог нескольким детям появиться на свет, не говоря уже о десятках жеребят и ягнят. К тому же используя свои способности, я смогу унять ее боль. И ты должна знать, что я не допущу, чтобы хоть один волос упал с ее головы.
Прищурившись, я недоверчиво прошептала:
— В последний раз, когда вы виделись, она беззастенчиво использовала тебя. Как я могу поверить, что ты не жаждешь мести?
Он не успел ответить, как из окна позади меня раздался протяжный крик боли. Антуан сжал кулаки и, прожигая меня яростным взглядом, потребовал:
— Ты права, что сомневаешься в моей чести. Я плевать хотел на Лилит, принцев Тьмы и тебя, королева. Но я сошел в ад следом за женщиной, что рыдает от боли в той комнате и сделаю, мать твою, невозможное, чтобы помочь ей. А сейчас открой эти чертовы ворота!
Дрожа от страха за сестру, девочка-призрак умоляюще пробормотала:
— Пожалуйста, поверь ему, пожалуйста.
Устало вздохнув, я вынула меч из ножен и сказала:
— Вы оба можете войти, но если ты, - я направила острие в грудь инкуба, - сделаешь хоть одно неверное движение, я тебя уничтожу.
Он только скупо кивнул в ответ, не сводя глаз с окна. Лисса же не дожидаясь окончания фразы, кинулась к дому. Спустя несколько секунд все мы оказалась у изголовья измятой и залитой кровью и потом постели, на которой в беспамятстве от боли металась Анабель.
Лисса тут же крепко сжала руку сестры, пытаясь достучаться до ее охваченного страданием сознания. Я не выпускала из поля зрения инкуба, а он сам...
Совершенно игнорируя направленное на него оружие, Антуан принялся задавать настолько профессиональные вопросы, что я опешила:
— Как давно начались схватки? Сколько крови она потеряла? Какой срок?
Одновременно он сорвал с кушетки в противоположном углу комнаты плед и, расстелив его на полу у камина, стал скидывать туда подушки.
— Это длится уже пару часов. Я дважды меняла простыни. Поначалу все шло нормально, Ана держалась молодцом... и подсказывала мне, что делать, а затем... - Я заставила себя сдержать слезы, но мне пришлось подождать немного прежде, чем продолжить, потому что голос срывался. - А затем все вышло из-под контроля, она кричала от боли, теряла сознание, а приходя в себя, снова начинала метаться, вот как сейчас. А срок, я не знаю точно, мы живем здесь уже около семи месяцев, по человеческим меркам, но то время, что мы провели в темнице, я не знаю, насколько оно отличается.
Наконец, оставшись довольным импровизированным ложем, он с величайшими предосторожностями подхватил на руки безвольное тело Анабель и перенес с кровати. Затем сорвал с нее промокшую насквозь ночную сорочку и принялся протирать все тело прохладной водой из миски, которую я заранее приготовила.
И все это время он продолжал что-то тихо шептать на французском, из чего я смогла разобрать лишь несколько фраз:
— Ты сильная девочка, Бель, ты выдержишь... Ты не оставишь меня, слышишь... Ты должна прийти в себя, мне нужна твоя помощь... Открой глазки, красавица...
И словно его слова возымели какое-то волшебное действие, Анабель  успокаивалась по мере того как он протирал ее тело прохладной водой и вскоре открыла глаза, хотя они по-прежнему казались стеклянными. А затем лишь одно слово, заставившее меня содрогнуться от боли и сочувствия, сорвалось с ее пересохших губ:
— Вел...
Инкуб вопрошающе взглянул на меня, но я проигнорировала этот взгляд. Опустив меч на пол, я встала на колени рядом с Аной и тихо окликнула ее:
— Ана, ты слышишь меня, дорогая? Я здесь и твоя сестра тоже, мы поможем тебе пройти через это.
Анабель словно встряхнулась, и ее глаза сосредоточились на моем лице.
— Эль?
— Да, это я. Тебе легче?
— Легче? Я... мой малыш...
Страх, отразившийся в ее глазах, заставил меня поспешно пробормотать:
— Все хорошо, Ана, он просто все никак не выберется на свет, ты должна помочь нам.
Голос Лиссы раздался слева от меня:
— Белли, с тобой все хорошо?
Слезы оросили лицо Аны, и она, изо всех сил стараясь не показать боли, прошептала:
— И ты здесь, сестренка? Не бойся, Лисса, все будет хорошо. Ты же видишь, у меня есть свой ангел-хранитель.
Потом словно кожей почувствовав его присутствие, Анабель обратила взгляд на Антуана, расположившегося у ее раскинутых ног:
— Ты пришел помочь мне, мой друг? - ее голос был слабым, но в нем слышалась ее несгибаемая воля. — Мы должны все сделать, как следует. Я обещала своему сыну, что мы выживем. А я терпеть не могу нарушать обещания.
Горько усмехнувшись, инкуб поцеловал ее в лоб и сказал:
— Я помню, милая. Тогда постарайся больше не покидать нас. Я помогу тебе справиться с болью и сделаю все необходимое, а ты только тужься, дорогая. Впусти его в этот мир.
Ана только кивнула в ответ.
Следующие несколько часов прошли как в тумане. По просьбе Аны мне пришлось в критический момент вывести из комнаты совершенно ослабевшую и потерявшую концентрацию Лиссу, для которой происходящее стало шоком. И я сидела в гостиной обнимая крыльями и стараясь успокоить трясущуюся от страха тринадцатилетнюю девочку-призрака, которая мерцала словно рождественские огоньки, то появляясь, то исчезая. Стоны боли, доносившиеся из соседней комнаты, попеременно сменялись стонами удовольствия, когда инкуб использовал свои силы, чтобы облегчить страдания Аны. К сожалению, из-за того, что сама Анабель была женской версией того же демона, силы Антуана быстро истощались. К тому же, по-видимому, из-за особенностей самого ребенка они действовали не так эффективно, как должны были. Но все же Анабель больше не теряла сознания и, стиснув зубы, пыталась сделать все от нее зависящее, чтобы ребенок поскорее появился на свет. И вот, наконец, после рвавшего на части душу вопля разорвавшего пространство и заставившего Лиссу закрыть руками призрачные уши, воцарилась тишина. Какая-то неестественная тишина. Словно все вокруг замерло на мгновение, ожидая, что же будет дальше.
Лисса подняла ко мне измученное личико и спросила:
— Все закончилось?
Неуверенно кивнув, я поднялась на ноги, жестом попросив ее не двигаться с места, и направилась к двери спальни.
Распахнув ее, я замерла на пороге. По-видимому, совершенно обессилевшая Ана
снова потеряла сознание. А у ее ног бережно держа в руках комочек плоти размером с мужскую ладонь тихо рыдал Антуан. Приблизившись, я положила руку ему на плечо, и инкуб лишь тогда поднял ко мне глаза.
— Он так прекрасен... - сдавленно выдавил он. — Само совершенство. Мне жаль...
Я перевела взгляд на ребенка. Он действительно был прекрасен. Мне не впервой видеть младенцев, но этот ничем не напоминал других. На гладком личике сияли всей мудростью Вселенной широко распахнутые глаза цвета индиго. Мелкие темные волосики покрывали головку. Пальчики нежных ручек и ножек словно вылеплены были искуснейшим скульптором. И кожа мягко сияла. Настоящий ангелочек. Но он... не был живым. Он не двигался, не плакал, даже не дышал.
Справившись с шоком, я спросила:
— Почему?
— Я не знаю. Он родился не совсем так, как обычно. Не было пуповины, околоплодных вод. Она словно вытолкнула его из себя вот таким, как... как прекрасную куклу. Я ничего не понимаю.
Взяв себя в руки, он протянул мне ребенка и пробормотал:
— Мы должны позаботиться обо всем, прежде... прежде чем она придет в себя достаточно, чтобы спросить... боюсь, это может сломать ее...
Я взяла его на руки и согласно кивая, собралась уже покинуть комнату, но что-то заставило меня замереть на месте.
Что-то необъяснимое. Что-то древнее, как сама жизнь. Я внезапно всем своим
нутром ощутила, что это еще не конец. Что мы просто упустили важную часть этого процесса. И что еще есть время исправить это. Но что именно? Пристально вглядываясь в необычные глаза младенца, я вдруг словно наяву услышала голос Люцифера, шептавший мне в полутьме хижины:
— Он создал их из ткани окружающего хаоса и капли своей крови... Архангелы лишь жалкие копии своих прародителей...
А затем голос Учителя, твердивший прописные истины с неизменной верой:
— Душа, дарованная Господом, и есть их вечный двигатель, Микаэла, только она отличает людей от глиняных статуй...
Повинуясь минутному порыву, я бросилась на колени и принялась лихорадочно трясти Ану за плечи:
— Анабель, очнись, дорогая, ты нужна своему сыну! Анабель!
Ошеломленный Антуан попытался остановить меня, прорычав:
—Что ты делаешь, сумасшедшая!
Но я, обернувшись, обожгла его взглядом:
— Я пытаюсь спасти их обоих!
В этот момент глаза Аны неуверенно распахнулись. Рука тут же метнулась к животу.
— Он здесь, Ана, но мы сделали еще не все. Послушай меня, дорогая, ты должна еще немножко побыть сильной ради своего сына. Ты сможешь?
Ана непонимающе нахмурилась:
— Скажи, что нужно сделать, Эль. Почему он... н-не плачет?
— Он пока спит, - прошептала я, молясь, чтобы мои слова не оказались ложью, — чтобы пробудиться ему кое-что нужно. И это что-то можешь дать только ты.
"Потому что больше некому".
— Что именно, Эль? Не думаю, что у меня уже появилось молоко, но мы можем попытаться...
— Нет, это совсем другое.
Кивком головы, я указала инкубу на дверь и одними губами прошептала:
— Позаботься о Лиссе.
Неуверенно поднявшись, он, пятясь, направился к двери. Едва она закрылась, я наклонилась к Ане и, как можно убедительнее, сказала:
— Он наполовину ангел, Ана, никто не знает, как именно они появляются на свет, а потому нам придется импровизировать. Люцифер кое-что рассказал мне об этом, и я надеюсь, что это окажется полезным, но... Ты должна быть ко всему готова.
— Он может не проснуться?
— Если мы все сделаем правильно, он скоро проснется, Ана. Главное вера.
— Что я должна делать?
— Для начала мне нужно немного твоей крови.
По крайней мере, я надеялась, что немного. Капля крови Господней могла не являться каплей для суккуба.
— Крови? Он что вампир?
- У архангелов есть клыки. Ты не знала?
Ошарашенно покачав головой, Ана пробормотала:
— Даже не догадывалась.
Я пожала плечами в ответ, и, взяв ее за руку, спросила в последний раз:
— Это может быть опасно. Ты уверена?
Она перевела взгляд на темную головку, покоящуюся на сгибе моей руки и твердо сказала:
— Да.
Тогда вынув кинжал из своего сапога, я как можно осторожнее разрезала ее запястье и поднесла к губам ребенка. Кровь медленно сочилась из раны, стекая струйкой по его губам и пятная прекрасное личико ангелочка, но ничего не происходило. Он не оживал. Ана, у которой не хватало сил даже поднять голову с подушки, отчаянно пыталась угадать что происходит по моему лицу. Я же отчаянно умоляла: "Живи, дыши!"
И очевидно в этот день мои мольбы долетали куда нужно, потому что спустя долгое мгновение кое-что произошло. Прекрасный младенец в моих руках встрепенулся, словно проснувшийся от зимней спячки зверек и неуверенно сделал первый вдох. Очарованная чудом, я широко распахнув глаза наблюдала за тем, как кровь в его жилах ожила и румянец залил его тельце от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Он жив! Вот только... его глаза по-прежнему ничего не выражали и голоса он тоже не подавал. Мы оживили его тело, но внутри... Внутри он был пуст, потому что ангелы не обладают душой. А дать разум бездушному созданию только Господу по силам. Ну, или дьяволу, коли на то пошло. А значит, выходит, все было напрасно и этот маленький мальчик никогда не станет полноценным...
Не сдержав слез я, забыв обо всем, излечила рану Аны своими силами, и, обняв ее другой рукой, безудержно зарыдала.
— Прости меня, из меня никудышный ангел. Я не знаю, как помочь ему, Ана.
Судорожно вцепившись пальцами, в мое плечо Анабель приподнялась на кровати и потянулась к своему сыну. Бережно взяв его на руки, она бездумным взглядом впилась в его личико, а затем непонимающе уставилась на меня:
— Почему ты плачешь, Эль? Ведь он дышит и... он прекрасен.
— У него нет души, Ана. Он никогда не сможет жить по-настоящему.
— По-настоящему?
— Он не мыслящее существо, просто... просто пустая оболочка.
— Потому что я не человек?
— Отчасти, но, более вероятно, из-за того, кто его отец.
— Но то пророчество... в нем сказано, что только их суженая сможет подарить им единственное дитя. Не могло же там подразумеваться, что это дитя родиться таким?
— Кто знает, Ана? Быть может, Люцифер знает способ исправить это или сам принц... быть может, все же стоит...
Но она прервала меня, не дав высказать вслух свое предложение.
— Нет. Ни один из них не должен узнать о его существовании. Ты дала мне слово, Эль. Я и сама могу дать своему ребенку все, что нужно.
Она повысила голос при этих словах и вероятно только и ожидавшие этого сигнала за дверью в комнату ворвались Лисса и Антуан.
— Сестра! - воскликнула девочка и упала на колени, тут же впутавшись в клубок наших объятий.
Инкуб же, немного смутившись и, по-видимому, не зная, что сказать, осторожно приблизился и застыл в паре шагов от нас. Но Анабель, успокаивающе поцеловав Лиссу, попросила нас отстраниться и обратилась именно к нему:
— Дорогой, я никогда не смогу отплатить тебе за все, что ты уже сделал для нас, но вынуждена снова просить тебя о помощи.
— Я всегда рядом, Бель.
—Анти, моя душа не была дарована Лилит. Она осталась при мне.
С этими словами она сбросила защитное заклинание скрывавшее свет внутри нее и продолжила:
— Я позже все объясню, но сейчас мне нужно, чтобы ты описал ритуал передачи души. Ты помнишь, какие слова нужно произнести?
Три возмущенных крика слились в один:
— Зачем тебе это? - выкрикнул Антуан.
— Ана, нет! - раздался мой голос.
— Ты сошла с ума, Белли? - взвизгнула Лисс.
Но Ана осталась невозмутимой.
— Мне от нее все равно никакого проку. Я погубила столько невинных, что наличие души, вряд ли спасет мне жизнь, в конце концов. Я запечатала ее внутри, словно сундучок с сокровищем и не открывала много лет. А теперь она может спасти моего сына. Разве так трудно это понять?
— Но разве ты не станешь другой, отказавшись от нее? Разве не потеряешь важную часть себя? - мой голос звучал как то глухо.
— Антуан отдал свою сотни лет назад, и все же привязан ко мне и Лиссе. И способен на большее, чем просто пожирать людские души. Нас определяют не душа и не тело, мы сами создаем на протяжении жизни нечто эфемерное, неуловимое, собственную сущность. И я хочу, чтобы у моего сына был шанс сделать это, Эль. Была возможность выбора. Разве не благороднее отдать мою душу ему, чем какому-то демонскому лорду ради денег, славы или любовника?
—Ты права, - было все, что я смогла произнести.