Поиск
Меню сайта
Форма входа

Мини профиль

Понедельник, 25.11.2024, 07:49
Личных сообщений:
Вы вошли как: Гость
Гости
На сайте: Дня(ей)

Профиль ЛС Выход RSS
Мини-чат

CapsLock, спойлеры, ссылки на посторонние интернет ресурсы и чрезмерное повторение одинаковых знаков в чате
запрещены!

Помощь сайту
Наши переводы
Цитаты

Продолжая идти к нам, он одним плавным движением расстегнул куртку, обнажив грудь и живот. Никакой заминки. Порой я забывала, что Джейсон работает стриптизером в "Запретном плоде" - в одном из клубов Жан-Клода. И тогда случались такие моменты, как сейчас, когда ему приходилось мне об этом напоминать.


Лорел К. Гамильтон. "Джейсон"
Набор в команду!
Наша кнопка


Мы Вконтакте
Календарь
«  Сентябрь 2011  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
   1234
567891011
12131415161718
19202122232425
2627282930
Архив записей
+ Весь архив
Статистика

Зарег. на сайте
Всего: 14028
Новых за месяц: 7
Новых за неделю: 2
Новых вчера: 1
Новых сегодня: 0
Из них
Парней: 1084
Девушек: 12944
Из них
Администраторов: 3
Правая Рука: 0
Главных модераторов:1
Модераторов: 0
Хранителей Рукописей: 1
Кураторов переводов: 7
Переводчиков: 0
Активистов:
VIP: 69
Проверенных: 658
Пользователей: 13226
Заблокированных: 0
Онлайн всего: 36
Гостей: 36
Пользователей: 0


Были сегодня на сайте:

DeSoto™, surgeon96
Родственные сайты
Главная » 2011 » Сентябрь » 25 » Затаившийся за дверью волк! (Обратная сторона медали Аниты Блейк -21)
22:26
Затаившийся за дверью волк! (Обратная сторона медали Аниты Блейк -21)

Из блога ЛГ.

13 сентября 2011

   Ранее на этой неделе я писала о волках, как о метафоре внутренних конфликтов, которые могут повлиять на писательство. Мне понравился образ большого, плохого волка из Красной Шапочки, стоящего прямо на истинном пути моего сюжета. Волк предлагал корзину сладостей и красный плащ, чтобы помочь мне не сбиться с пути, но сегодня я вспомнила, что существует больше, чем один вид волков. Волк из Красной Шапочки был неожиданным вопросом, который просто стоял рядом с сюжетом книги и подстерегал меня, но сегодняшний волк был немного более личным.
Некоторые вопросы были старыми. Проблема, которую я пытаюсь освободить в текущей сцене, которую пишу, была создана, начиная примерно с пятого класса, или около того. Может быть и раньше, но я думаю, что на самом деле, я боролась с правилами моей бабушки, пока мне не исполнилось, по крайней мере, одиннадцать, поэтому пятый класс. С того момента, как я начала успешно опираться на закон страны, она не была очень счастлива со мной. Она воспитывала меня быть сильной, независимой, но это не означало, что я должна была быть независима от нее.
   Когда идут большие восстания, они начинаются спокойно: маленькие победы, маленькие поражения – с обеих сторон. Это общая борьба родителей и ребенка. Ребенок хочет быть их самостоятельной личностью, родители хотят сохранить контроль; очень старая история. Моя бабушка нашла новое дополнение к этим устаревшим взглядам родителя и ребенка. В какой-то момент она начала рассказывать мне, что я была злом, монстром, из-за желания сделать что-нибудь, что было ей не по вкусу. Я не была диким ребенком. Что я хотела делать, так это быть в драме общества, участвовать в пьесах, опробовать партии. Я была злом из-за желания сделать это, и делала то, что делала. Я любила драму, даже если ее общественные части пугали меня. Тогда я хотела играть в подземелья и драконов в домах других людей, из-за чего я убегала из дома и задерживалась допоздна. Это был большой бой, и я была монстром из-за желания уйти и оставить ее на выходные. Моя бабушка все мое детство рассказывала мне, каким злом был мой отец, который развелся с моей матерью, когда я была младенцем, и по всем счетам это не был хороший брак. Но я была наполовину своим отцом, и на некотором уровне все дети понимают, что получают половину от своей матери, и половину от отца, и хотя он никогда не был настоящим отцом для меня, я росла на рассказах о том, что он был плохим и заставлял меня чувствовать себя плохо. Потом она добавляла, что меня, на самом деле, зовут злом и монстром, и моим ответом на это было смотреть ей в глаза и говорить: - Хорошо, я зло. Я монстр. - А затем я уходила, чтобы сделать что-то, что бы это ни было, за что мы вели борьбу. Я думала, что хорошо справлялась с ситуацией. Я думала, что это здравый способ справиться с этим, который я могла найти, будучи подростком, а в мои двадцать лет, как оказалось, это не было так здраво.
   Я усвоила слова «Я зло. Я монстр, но я собираюсь делать это в любом случае». Это привело меня к свирепой независимости, упрямству, и определением с планом, но под всем этим я чувствовала себя злом и монстром, потому что слова имеют силу, и если вы слышите их достаточно часто, говорите их достаточно часто, то они получают больше силы. Женщина, которая вырастила меня, единственный член семья, была громким голосом в моем подсознании. Мой ответ на ее слова был громче. Вместе эти фразы врезались в глубины моей души, в самую суть моего самоощущения. Это не было великим посланием, которое нужно носить в моей голове, во мне самой.
   Я пишу сцену в последнем романе Аниты Блейк. Это сцена, где Анита делает что-то законное, но Зербровски использует его в качестве пугала в шкафу, дабы запугать подозреваемого вампира до такой степени, чтобы он выдал месторасположение вампиров, которые убили нескольких сотрудников полиции. Это все законно, но это не совсем нравственно, или не так? Анита спорит сама с собой, так как это заставляет ее чувствовать себя плохо. Но она готова сделать это, чтобы спасти жизнь следующим жертвам. Ларри Кирклэнд, еще один маршал Соединенных Штатов и вампирский экзикутор, наотрез отказывается от этого. Он говорит: - То, что нужно сделать, это зло, Анита, и ты знаешь это. - В конце сцены, Анита называет себя монстром, и переводит разговор на то, что Ларри также ее назвал. Иногда эхо старой проблемы поднимается и ударяет тебя по лицу; сегодня один из таких дней.
   Раньше считалось, что проблема, над которой я работаю до окончания книги была не завершена, но последние несколько книг я знаю, что пока делаю это, а временами, как сегодня, я знаю, что написать прежде, чем сделаю это. Я ненавижу знать заранее о том, что болезненная проблема вот-вот проступит на бумаге. Это заставляет чувствовать меня сознательно неловко или просто плохо. Эта проблема, этот волк, жила за дверью спальни, которую я делила со своей бабушкой. Этот волк был рядом со мной в течение долгого времени. Он предлагал мне мою зубную пасту по утрам, сидел рядом со мной в моей машине, просто был там, рядом со мной, ожидая. Что я что-то сделаю для него. Ожидая увидеть то, что я буду делать. То, что я делала в реальной жизни было для того, чтобы получить хорошую терапию, чтобы понять, что моя бабушка не имела в виду то, как это звучало, и что она, вероятно, говорила то, что было сказано ей ее же отцом, или ее старшими сестрами, которые на фоне нее хотели казаться взрослее, потому что она была самым младшим выжившим ребенком из тринадцати. Ей было всего три, когда ее мать умерла, пытаясь родить четырнадцатого ребенка. Ее жизнь была тяжелой, она ожесточила ее, и она хотела убедиться, что я не была мягкой. К тому времени, как в двадцать один год я покинула дом, я была подготовлена ко всему. Это сделало меня сильной. Это сделало меня тем, кем я являюсь, и конечно, тем писателем, которым я являюсь, сделал меня волк, который с моих малых лет находился за дверью.
   Люди спрашивают о том, откуда я черпаю вдохновение для Аниты и ее мира. На это есть много ответов, и все они верны, но читая вышеизложенное, становится болезненно ясно, откуда пришло большинство событий Аниты и ее мира. Анита боится, что она стала монстром. Она боится, что будет одна на всем протяжении своей жизни, из-за возможности видеть призраков и воскрешать мертвых. Она боится, что никогда не будет настоящим человеком. Жан-Клод боится стать монстром, как Бель Морт, создание из его кровной линии, которое было и есть им. Ричард, наш Альфа местных вервольфов, терпеть не может быть монстром настолько, что саморазрушается снова и снова. Я надеюсь, что последнее хорошее выдуманное лечение, наконец, остановит этот разрушительный цикл. У меня был Эдуард из первой книги, который был убийцей, который специализировался на монстрах, и Эдуард был счастлив, будучи самым страшным монстром из всех, но, как и книги заканчиваются, так и он обнаружил, что это еще не все для него. Эдуард менее чудовищен, и Анита продолжает сомневаться в своей человечности. Мои книги замусорены персонажами, которые думают, что они монстры, или бояться ими стать, или счастливы быть злом. Некоторые получали удовольствие от своей порочности, как Райин и Габриэль. Они с радостью съедали декорации и любого другого, кого хотели в книгах. В моих книгах также множество серийных убийц, и если термин «монстр» когда-либо и применялся к людям, то они были одними из них. Большинство людей очаровано темной стороной человеческой природы, но теперь я знаю, что есть причина, по которой я исследовала монстров, как вымышленных, так и невымышленных. Я пишу о монстрах, потому что выросла в той среде, где меня называли одним из них.
   Волк высокий и стоит рядом с моим креслом, когда я печатаю это. Он стоит прямо на волчьих лапах, как на иллюстрациях к сказкам братьев Гримм. Он в штанах и смотрит на то, что я пишу своими желтыми волчьими глазами. А какие большие у тебя зубы… Его дыхание горячее, и как будто бы должно обжигать, когда касается моей кожи. У меня есть, по крайней мере, еще один день на эту сцену, может быть, два, и пока я пишу это, волк будет рядом со мной. Он будет стоять на страже, будет напоминанием прошлого, которое было таким интересным, таким болезненным, и создало пожизненное увлечение монстрами. Я любила монстров до смерти моей матери. Она умерла, когда мне было шесть, и тогда остались только я и моя бабушка. О, у меня были тети, дяди, двоюродные родственники, но то, что происходит за закрытыми дверями является секретом, потому что правило моей семьи гласило о том, что действительно ужасные вещи, которые были сказаны или сделаны, остаются среди семьи.
   Я ненавижу знать о том, что эта сцена должна быть написана. Я ненавижу знать то, что завтра встану снова к ней, но часть меня освобождается. Часть меня знает, что я должна пнуть этого волка под зад и выложить все, что накопилось на бумаге. Чтобы избавиться от этой ноши раз и навсегда. Я почти разобралась с этим вопросом, но Анита не так близка к его решению. Это один из вопросов, которые мы разделяем, ведь их не так уж и много. На самом деле, Анита приобрела вопросы, которые касаются только ее, и которых у меня никогда не возникало. Даже вымышленная жизнь оставляет такие шрамы. Завтра этот высокий, пушистый вопрос снова начнет свое движение. Моя тема монстров, кто им является, а что, если он не один, исчезнет после этой недели. Этот вопрос слишком большая часть моей музы, чтобы исчезнуть полностью, но он будет лучше, мельче и управляемее, если двуногие волки в семь футов в высоту смогут быть более управляемыми?
   Я просто поняла, что выбрала волка из «Красной шапочки», и он одевается, как ее бабушка, а затем съедает Красную шапочку. Ух-ты, это лечение замедленного действия или, может быть, это просто книга, которая должна быть написана, и мне нужно найти дровосека с очень острым топором, который освободит меня. Мои вымышленные друзья помогут мне убить большого, злого волка, а затем, может быть, я смогу спасти бабушку, которую он проглотил первой, и перепишу эту историю


Перевод: Stinky

переведено специально для сайта http://laurellhamilton.ucoz.ru

При копировании материала, активная ссылка на сайт обязательна!

Просмотров: 1423 | Добавил: ЗЛЕША
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
Вверх