Возрождённый любовник - Страница 8 - Форум
[ Новые сообщения · Участники · Правила форума · Поиск · RSS ]
  • Страница 8 из 8
  • «
  • 1
  • 2
  • …
  • 6
  • 7
  • 8
Форум » Гильдия переводчиков » Переводы сайта » Возрождённый любовник (Дж. Р. Уорд - серия "Братство черного кинжала" - 10 книга)
Возрождённый любовник
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:09 | Сообщение # 141

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 68


Переводчики: Stinky, Anjelika9, Lover_mine
Вычитка guff, Светуська

Вернувшись в особняк Братства, Тор придержал ведущую в цокольный этаж дверь, пропуская вперед, сразу начавшего громыхать по ступенькам Джона.
Тор последовал за парнем. Его тело было напряженным, особенно, спина и плечи. Однако, с ночной разминкой в качестве грузчика было окончено. По прошествии трех последних часов сегодняшних работ, дом Тора и Велси оказался полностью пуст и выставлен на продажу Колдвеллским Риэлтерским Агентством. Фритц днем встречался с их риэлтором, и установленная на дом цена, оказалась задраной, но не сумасшедшей. Если Тору будут возмещать расходы за дом в течение еще нескольких месяцев, пусть, хоть до самой весны, было бы здорово.
А пока мебель с коврами перекочевала в гараж особняка; картины, гравюры и рисунки тушью заняли часть чердака с климат-контролем; а шкатулка с драгоценностями облюбовала место в шкафу Тора над платьем для церемонии соединения.
И на этом… все.
Спустившись по лестнице, они с Джоном перешли на решительный шаг, приведший их в просторное помещение с массивным бойлером, который не только давал достаточно тепла, что отопить большую часть дома, но и угрожал поджарить его, когда он приблизился к агрегату.
Они продолжили идти вперед, шаги гулко раздавались вокруг, и, когда они добрались до второй половины подвала, воздух резко стал холоднее вдали от работающего бойлера. Эта часть была разделена на две секции для хранения, в одну из которых вскоре попадут остатки их с Велси мебели, а другая приходилась личным рабочим местом Ви.
Нет, не для тех самых дел.
Для подобного дерьма он использовал свой пентхаус.
А здесь располагалась кузница Вишеса.
Звук огнедышащего монстра Брата распространялся низким гудением. К тому времени, как Тор и Джон последний раз свернули за угол, приглушенный рев стал достаточно громким, чтобы заглушить стук их тяжелых ботинок. На самом деле, единственное, что прорывалось сквозь этот гул, это «тук-тук-тук», раздававшийся от ударов молота Ви по раскаленному докрасна чернильному металлу.
Когда Тор с Джоном вошли в дверной проем узкого каменного помещения, Ви был поглощен работой. Его обнаженная грудь и плечи поблескивали в оранжевых отблесках языков пламени, а мускулистая рука снова и снова заносилась вверх, чтобы нанести новый удар. Его концентрация на деле была ожесточенной…, какой и полагалось быть. Клинок под его молотом начал приобретать свою форму, становясь лучшим оружием для убийства врагов.
Брат поднял взгляд при их появлении, и кивнул. Сделав пару ударов, он отложил молот и перекрыл подачу кислорода в горн.
— Что случилось? — спросил Ви, когда рев огня превратился в мурлыканье.
Toр взглянул на Джона Мэтью. Тот неплохо держался на протяжении всего процесса, не теряя самообладания в мрачном процессе разрушения собранных за всю жизнь памятных сувениров, подарков и коллекций.
Это было слишком тяжело. Для них обоих.
Спустя мгновение Тор снова взглянул на Брата… и понял, что у него нет слов… вот только Ви уже кивнул и поднялся на ноги. Сняв грубые кожаные перчатки длинной до локтей, он двинулся вперед.
— Да, она у меня, — произнес брат. — В Яме. Идемте.
Тор кивнул, потому что только таким способом и мог сейчас излагаться. Но когда все трое вышли из комнаты и в мрачном молчании пошли обратно к лестнице, он потрепал Джона по затылку и положил на него ладонь.
Это прикосновение было приятно им обоим.
Когда они появились на кухне, там творилась полная какофония в духе Последней Трапезы, чтобы их заметил кто-то из персонала — поэтому, к счастью, обошлось без добрых приветствий, вопросов и предположений, почему они так мрачно выглядят.
Вышли из кладовой дворецкого. Прошли к потайной двери за лестничным пролетом. Спустились вниз по туннелю, чтобы не морозить задницы по зимней погоде.
Когда они свернули направо и двинулись в противоположном направлении от тренировочного центра, Тор в какой-то части своего сознания поверить не мог, что это происходило на самом деле. Обутые в тяжелые ботинки ноги, пару раз споткнулись, словно пытались остановить его от последней стадии дела.
Однако он был полон решимости.
У двери в Яму Ви набрал код и распахнул ее, показывая жестом, чтобы парни прошли первыми.
Берлога Бутча и Ви, в которую они переехали со своими шеллан, осталась прежней — за исключением поддерживающего теперь здесь женщинами порядка — журналы «Спортс Иллюстрейтедс» лежали ровной стопочкой на кофейном столике; на кухне на всех горизонтальных поверхностях больше не наблюдалось залежей пустой тары из-под Лага и Гуза; и повсюду больше не висели боксерские груши и байкерские куртки.
Однако, Четыре Игрушки Ви все еще занимали целый угол, и гигантский ТВ с плазменным экраном оставался самым большим предметом в комнате.
Некоторые вещи никогда не меняются.
— Она в моей комнате.
При обычных обстоятельствах Тор не пошел бы в личную комнату мужчины, но это был особый случай.
Комната Ви и Дока Джейн была совсем не большой, и книги занимали в ней больше места, чем кровать. Стопки томов по физике и химии покрывали весь ковер, и по нему едва можно было пройти. Однако милая доктор поддерживала порядок, чтобы комната не превратилась в свинарник: расправив симпатичное аккуратное пуховое одеяло и ровно сложив подушки в головной части кровати.
Вишес открыл угловой одежный шкаф, и потянулся к верхней полке, едва дотягиваясь даже с его ростом до…
Укутанный черным вельветом сверток, что он достал, был достаточно увесистым и требовал усилий обеих рук, и он что-то проворчал, неся его на кровать.
Пока он укладывал эту вещь, Тору пришлось заставить себя возобновить дыхание.
Это была она. Его Велси. Точнее, все, что осталось от нее земного.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:17 | Сообщение # 142

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Опустившись перед ней на колени, он протянул руки и потянул сатиновый бантик сверху. Трясущимися руками он раскрыл вельветовый мешок и снял его, обнажив урну из серебра 925-й пробы, на четырех сторонах которой было теснение гравировки в стиле арт-деко.
— Откуда у тебя это? — выдохнул он, проводя указательным пальцем по сверкающему, блестящему металлу.
— Дариус хранил это в задней комнате. Думаю, это от «Тиффани» , тридцатых годов. Фритц отполировал ее.
Урна не входила в часть их традиций.
Пепел не надлежало хранить.
Его рассеивали.
— Она прекрасна. — Тор поднял взгляд на Джона. Лицо парня было бледным, губы плотно сжаты… и он быстрым движением потер под левым глазом. — Сынок, мы готовы провести для нее церемонию Забвения.
Джон кивнул.
— Когда? — спросил Ви.
— Думаю, завтра ночью. — Когда Джон снова кивнул, Тор произнес: — Да, завтра.
— Хочешь, чтобы я обо всем договорился с Фритцем? — спросил Ви.
— Спасибо, но я сам позабочусь об этом. Мы с Джоном. — Тор снова сфокусировался на изысканной урне. — Мы собираемся ее отпустить… вместе.
Возвышавшемуся над Тором Джону было трудно переварить это «вместе». Трудно понять, что беспокоило его больше — то, что Велси снова с ними в этой комнате или то, что Тор опустился на колени перед урной так, словно у него отказали ноги.
Последняя пара ночей оказалась серьезным опытом в переоценке ценностей. Не то, чтобы он не осознавал, что Велси больше нет; просто… разборка всех вещей в доме сделала этот факт слишком громким, постоянно кричащим в его разуме.
Проклятье, Велси никогда не узнает, что он прошел свое Превращение, или, что ему осталось всего полшага, чтобы стать отличным бойцом, или прошел церемонию Соединения. Если у Джона когда-нибудь появится ребенок, она никогда уже не подержит его на руках, не увидит первый день рождения, не станет свидетельницей его первых шагов или первых произнесенных слов.
Казалось, ее отсутствие сделало его жизнь менее наполненной, и у него было ужасное чувство, что так навсегда и останется.
Когда Тор склонил голову, Джон подошел к нему и опустил ладонь на крепкое плечо Брата, напоминая себе, что через какие бы трудности он не проходил, Тору досталось в тысячи раз труднее. Дерьмо, Брат был сильным, делая все это и принимая решения об упаковке всего, начиная от пар джинсов, до кружек и кастрюль, монотонно трудясь, несмотря на съедающую заживо внутри тоску.
Если бы Джон уже не имел громадное уважение к Брату, то был чертовски уверен, что оно появилось бы теперь…
— Вишес? — послышался из коридора женский голос.
Джон резко развернулся. Здесь Хекс?
Тор прочистил горло и убрал урну в бархатный футляр.
— Спасибо, Ви. За то, что позаботился о ней.
— Ви? У тебя есть минутка? — уже громче послышался голос Хекс. — Мне нужно… вот дерьмо.
Когда она остановилась, словно почувствовав атмосферу в спальне, перед которой стояла, Тор поднялся на ноги и кивнул Джону с доброй и всепонимающей улыбкой.
— Тебе лучше отправиться к своей женщине, сынок.
Джон колебался, но затем Ви подошел и обнял Брата, что-то тихо ему прошептав.
Предоставив мужчинам уединение, Джон направился в гостиную.
Хекс не удивилась, увидев его.
— Прости, я не хотела никого прерывать.
«Все в порядке». — Джон опустил взгляд на футляр в ее руке. — «Что это?»
Хотя, он уже и так знал ответ… Срань Господня, неужели она ее достала…
— То, что нам требовалось найти.
В приступе паники Джон с ног до головы принялся тщательно осматривать Хекс, выискивая признаки травм, но ничего не обнаружил. Она вошла в логово Банды Ублюдков и вышла оттуда в целости и сохранности.
Неосознанно Джон рванул вперед, сгреб Хекс в охапку и крепко прижал к себе. Когда она обняла его в ответ, он почувствовал, как к спине прижался футляр с винтовкой и был просто… чертовски рад, что Хекс жива и здорова. Джон был так чертовски рад…
Черт, он сейчас расплачется.
— Ш-ш-ш, Джон. Все нормально. Я в безопасности. Со мной все в порядке…
Пока Джона колбасило, Хекс прижимала его к себе со всей имеющейся у нее силой, удерживая их вместе, обволакивая его именно той глубинной любовью, которую потерял Тор.
Почему кому-то везет, а кто-то несчастлив — что это за чертова жестокая лотерея.
Джон, наконец, разорвал объятия, вытер лицо и показал жестами:
«Ты придешь на церемонию Забвения Велси?»
Никакого колебания.
— Однозначно.
«Тор сказал, что ему хотелось бы, чтобы мы сделали это вместе».
— Хорошо, это хорошо.
В этот момент вышли Вишес и Тор, и взгляд обоих тут же устремился к футляру.
— Ты просто фан-мать-твою-тастична, — протянул Ви с благоговением.
— Придержи свой порыв целовать меня в зад — я не смогла его открыть. — Хекс протянула футляр Брату. — Замок открывается по отпечатку пальца. Мне понадобится твоя помощь.
На губах Ви появилась злорадная усмешка:
— Не в моих правилах отказывать в помощи даме. Приступим.
Когда Ви с Хекс поставили футляр на кухонную стойку, Джон оттянул Тора в сторонку. Кивнув на урну в бархатном чехле, он показал:
«Хочешь, чтобы я остался подольше?»
— Нет, сынок, оставайся со своей женщиной… вообще-то, мне нужно ненадолго отойти. — Тор погладил бархат. — Но для начала мне бы хотелось отнести ее в свою комнату.
«Что ж, ладно. Супер».
Тор кратко и крепко обнял его, а затем скрылся за дверью в туннеле.
Из кухни послышался голос Хекс:
— Как ты собираешься… ладно, это сработает.
Джона окутал запах жженого пластика. Ви снял перчатку и положил указательный палец своей горящей руки на механизм замка, от которого начали подниматься темно-серые клубы отвратительного едкого дыма.
— Мои отпечатки подходят к любым замкам, — сострил Брат.
— Ясно, — пробормотала Хекс, положив руки на бедра и наклонившись вперед. — Когда-нибудь пробовал этой штуковиной приготовить барбекю?
— Только из лессеров… но они совсем не съедобны.
Оставаясь позади, Джон смотрел перед собой и просто… да ладно, он был просто потрясен своей женщиной. Кто, черт возьми, еще мог сделать подобное дерьмо? Наведаться в скрытое логово Банды Ублюдков. Обшарить его, найти винтовку, как само собой разумеющееся. И вернуться, как ни в чем не было, словно не сделала ничего более невероятного, чем 1111111 заказ в «Старбаксе».
Почувствовав на себе его взгляд, она обернулась.
Всецело открывшись эмоционально, чтобы между ними не осталось никаких барьеров, Джон передал ей все, что чувствовал…
— Ну вот, — объявил Ви, затем отнял светящуюся руку и снова натянул на ее перчатку.
Повернув футляр с оружием к Хекс, Брат произнес:
— Как насчет того, чтобы мы оказали тебе честь.
Хекс сосредоточилась на футляре и приоткрыла то, что притащила в дом, отпирая покореженный механизм замка.
Внутри оказалась пара винтовок, покоящихся на черной подушке, а также оптический прицел.
— Вот оно, — выдохнула она.
«Она это сделала», подумал Джон. Он был готов отдать свое левое яйцо, что одна из тех винтовок окажется оружием, из которого ранило Рофа.
«Охренеть, она это сделала».
В его внутренностях начал зарождаться оглушительный гул гордости, согревающий все его тело. Губы растянулись в такой широкой улыбке, что свело щеки. Глядя на свою женщину и на результат критически важной миссии, который она принесла в семью, Джон хотел бы оказаться в тени, потому что весь так и светился.
Он был так неимоверно… горд.
— Это чертовски многообещающе. — Ви закрыл футляр. — У меня в клинике есть оборудование, которое нам понадобится вместе с той самой пулей. Приступим.
— Минуту.
Хекс повернулась к Джону и подошла к нему. Когда она заключила его лицо в ладони и заглянула в его глаза, Джон знал, что его женщина прочитала все, что накопилось внутри него.
Поднявшись на цыпочки, она прижалась к нему губами и сказала три слова, которые он никак не ожидал снова услышать так скоро.
— Я люблю тебя. — Она снова поцеловала его. — Я так сильно люблю тебя, мой хеллрен.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:22 | Сообщение # 143

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 69


Переводчики: Stinky, lorielle
Вычитка: lorielle, Светуська

По ту сторону Гудзона, к югу от особняка Братства, в темноте хижины сидела Женщина. Она оставалась в таком положении с наступления ночи. Осень усилием воли отключила свет, и отсутствие освещения заставляло снежный пейзаж в лунном сиянии казаться ярким, как днем.
С того места, где она сидела, открывался вид на широкую реку — недвижимое пространство, несмотря на то, что вода замерзла только у берегов.
Но, похоже, она была полностью погружена в свои мысли, прокручивая эпизоды из ее жизни, и панорама ее мало интересовала, да и видно было не так немного.
Прошло много часов с тех пор, как ее навестила Хекс. Луна сменила свое положение на небе, как и черные тени, отбрасываемые деревьями на белоснежной земле. Во многих отношениях время не имело значения, но имело свое воздействие: чем дольше Осень размышляла обо всем случившемся, тем более ясно видела себя. То, что она осознала раньше, больше не шокировало ее, и она все дальше погружалась в…
В осознание того, что она сама начала меняться после…
Сначала темная вспышка, появившаяся на зимнем пейзаже, показалась ей всего лишь еще одной тенью, отбрасываемой стволом дерева на краю владений Хекс. Вот только она двигалась.
Была живой.
И… не животным.
Это был мужчина.
Внезапный приступ страха заставил Осень вскочить на ноги, но опередивший инстинкт, тут же поведал ей о том, кто там находился. Это был Тормент.
Тормент пришел сюда.
Первой мыслью Осени было спуститься в подземное убежище и сделать вид, что она его не заметила… а учитывая то, как Брат выжидающе стоял на лужайке, предоставляя ей достаточно времени его опознать, казалось, что он поддерживает ее отступление.
Однако Осень не собиралась сбегать. Она уже достаточно набегалась. На протяжении своих нескольких жизней.
Осень поднялась с кресла, подошла к двери, которая открывалась в сторону реки, отперла замок и распахнула ее. Скрестив руки на груди, защищая себя от холода, она вздернула подбородок и ожидала, когда подойдет Тор.
И он так и сделал. Хрустя тяжелыми ботинками по насту, Брат медленно подошел. На его лице читалась мрачная решимость. Тор выглядел как обычно: высокий, широкоплечий, с густыми волосами с седой прядью, но его красивое, серьезное лицо отметили новые линии.
«Как странно примечать на нем какие-то метаморфозы», подумала Осень.
Очевидно, тому виной было собственное изменение.
Когда Тор остановился перед ней, Осень прочистила горло, сбивая першение в горле от горьковатого морозного воздуха. Однако первой так и не заговорила. Это должен был сделать он.
— Спасибо, что вышла, — проговорил Тор.
Осень кивнула, не желая облегчать то небрежное извинение, которое он мог ей предложить. Нет, она больше не станет облегчать ему это действие… или кому-либо еще.
— Я хотел бы поговорить… если у тебя найдется минутка?
Чувствуя, как холодные порывы ветра треплют ее одежду, Осень кивнула и отступила внутрь дома. Хотя ранее в хижине Хекс не ощущалось тепло, сейчас же тут было как в тропиках. И стало тесно.
Осень опустилась в кресло, предоставив Тору выбор: стоять или тоже присесть. Он выбрал первое, встав прямо перед ней.
Тор сделал глубокий вздох, словно ему требовалось время собраться перед каким-то решением, и заговорил четко и лаконично, словно заранее отрепетировал речь:
— Мне не принести достаточно извинений за все те слова, что тебе наговорил. Это было абсолютно несправедливо и непростительно. Да, этому нет прощения, поэтому даже не буду пытаться как-то оправдываться. Я просто…
— Знаешь что? — перебила она его ровным голосом. — Часть меня желает сказать тебе катиться к черту… забрать свое извинение и со своим грустным выражением глаз и тяжелым грузом на сердце больше никогда и не при каких обстоятельствах не приближаться ко мне.
После долгого молчания Тор кивнул:
— Что ж. Понятно. И вполне это уважаю…
— Но, — снова оборвала его Осень, — я провела всю ночь в этом кресле, раздумывая над твоими откровениями. Вообще-то, ни о чем другом я больше не думала с тех пор, как тебя покинула. — Она резко перевела взгляд на реку. — Должно быть, ты похоронил меня ночью, подобной этой.
— Верно. Вот только тогда шла метель.
— Должно быть было трудно копать замерзшую землю.
— Трудно.
— Да, и мозоли тому доказательство. — Осень сосредоточила взгляд на Торменте. — Честно говоря, когда ты покинул мою послеоперационную палату в тренировочном центре, я оказалась близка к саморазрушению. Мне важно, чтобы ты это понял. После твоего ухода я не думала, не чувствовала, только дышала, и то потому, что тело делало это за меня.
В его горле зародился звук, словно из-за сожаления Тор не мог обрести голос, чтобы что-то произнести.
— Я всегда знала, что ты любишь только Велси, и не только потому ты в самом начале сказал мне об этом… а потому что это все время было очевидно. И ты оказался прав: я влюбилась в тебя и пыталась это скрыть, по крайней мере, сознательно потому что знала, что это принесет тебе лишь нестерпимую боль… мысль, что ты позволяешь приблизиться к себе какой-то женщине… — Осень покачала головой, словно представив, какое это оказывало на него воздействие. — Я действительно хотела оградить тебя от еще большей боли, и честно хотела помочь освободить Велси. Ее место нахождения волнует меня, так же как и тебя… и дело совсем не в том, что я хотела себя наказать, а в том, что я действительно любила тебя.
Дражайшая Дева-Летописеца, он был таким неподвижным. Едва дышал.
— Я слышала, что ты продаешь ваш с ней дом, — продолжила она. — И раздаешь ее вещи. Думаю, тем самым ты пытаешься предпринять еще одну попытку перемещения Велси в Забвение, и я надеюсь, что это сработает. Надеюсь, что для вас двоих это сработает.
— Я пришел сюда, чтобы поговорить о тебе, а не о ней, — тихо произнес Тор.
— Ты очень добр, но знаешь, я сворачиваю разговор на вас с ней не потому, что чувствую себя жертвой какого-то неудачного романа, который плохо закончился, а потому, что наши отношения в этот период всегда были основаны на тебе. Может, тут была и моя ошибка, но также и характер того цикла, который мы завершили.
— Цикла?
Осень поднялась, желая быть с Торментом на равных.
— Как и у природы, у нас есть цикл. Когда впервые пересеклись наши пути, все дело было во мне, моем эгоизме, моей зацикленности на переживаемой мной трагедии. В этот раз все дело в тебе, твоем эгоизме,твоей трагедии, через которую пришлось пройти тебе.
— О, Господи, Осень…
— Как ты сам подчеркивал в разговорах со мной, мы не можем отрицать истину, поэтому не следует и пытаться. И полагаю, что никто из нас больше не станет это оспаривать. Теперь мы пришли к какому-то подобию согласия между собой, наши прегрешения друг против друга — прощены и забыты, и слова уже сказаны, которые никто из нас не сможет уже забрать назад. Я всегда буду сожалеть о положении, в которое поставила тебя, использовав твой кинжал так много лет назад, и можешь не говорить мне, что чувствуешь глубокую скорбь, стоя теперь предо мною — я вижу, это написано на твоем лице. Ты и я… составили полный круг, и он завершился замкнувшись.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:23 | Сообщение # 144

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Он моргнул, пытаясь удержать на ней взгляд. Затем коснулся большим пальцем брови и потер лоб, словно ее слова причинили ему боль.
— Ты ошибаешься в том, что сказала в конце.
— Я не понимаю, как можно спорить с тем, что вполне очевидно.
— Я тоже много думал. И не собираюсь спорить с тобой об этом, но хочу, чтобы ты знала — я был с тобой для большего, чем просто ради Вэлси. Я не понимал этого в то время — или не мог себе позволить… твою мать, я просто не знаю. Но я твердо уверен, что в огромной степени это было так и из-за тебя, и после твоего ухода, это окончательно прояснилось…
— Тебе не нужно извиняться…
— Речь не об извинении. А о том, как я проснулся и потянулся за тобой, желая, чтобы ты оказалась как можно ближе ко мне. О том, как я подумал о заказе второй порции еды на тебя, а потом, вспомнил, что тебя нет, чтобы я мог тебя покормить. О том, что даже вовремя упаковки одежды моей покойной пары, я думал о тебе — слишком много, на мой взгляд «О том» было не просто ради Вэлси, Осень, и думаю, я понял это во время твоей Жажды, поэтому и сорвался. Я полтора дня провел сидя на заднице, уставившись в темноту, пытаясь все это осознать, и не знаю… думаю, я, наконец, нашел в себе мужество быть абсолютно откровенно честным с самим собой. Потому, что не так просто, когда любишь кого-то, а потом раз и этого человека уже нет, а затем вдруг приходит кто-то другой и занимает всю ее территорию в твоем сердце. — Он поднял руку и ударил себя кулаком в грудь. — Это было ее, и только ее. Во веки веков. Или, по крайней мере, я так думал… но потом случилось все это дерьмо, а затем появилась ты… и этот круг с тобой… черт, я не хочу его замыкать.
Теперь пришла ее очередь чувствовать себя и выглядеть полностью потрясенной, ее тело застыло, пока она прилагала усилия в попытке постичь его слова.
— Осень, я люблю тебя — именно поэтому я и пришел сегодня сюда. Мы должны быть вместе, и ты должна была это узнать, и я хотел, чтобы ты услышала это от меня. А также хочу сказать, что я в этом абсолютно уверен, потому что…, — он глубоко вздохнул. — Хочешь знать, почему Вэлси забеременела? Не потому, что я хотел малыша. Потому, что она понимала, что каждую ночь, когда я уходил из дома, то мог не вернуться, погибнув на поле боя, и, как она сказала, она нуждалась в чем-то, ради чего смогла бы продолжать жить. Если бы я умер первым? Она хотела строить свою жизнь дальше самостоятельно и… странное дело, но я бы хотел, чтобы она так и сделала. Даже если в ее жизнь вошел бы кто-то другой. Полагаю я понял, что… она бы не хотела, чтобы я оплакивал ее вечно. И хотела, чтобы я двигался дальше… и у меня кто-то был.
Осень открыла рот, чтобы ответить, но у нее ничего не вышло.
Неужели она действительно правильно расслышала все, что он только что ей сказал…
— Алли-мать-вашу-луя!
Когда Осень издала испуганный писк, а Тор выхватил черный кинжал, в центр комнаты вплыл Лэсситер.
Ангел пару раз хлопнул в ладоши, а затем поднял их к небесам, как проповедник.
— Наконец-то!
— Господи, — прошипел Тор, убирая кинжал в ножны. — А я-то думал, что ты уже исчез!
— Хорошо-то как, почти как рождение того парня в яслях. И, поверь, я пытался зарегистрировать свою отставку, но Творец не заинтересовался в том, что я собирался ему сказать. Как обычно.
— Я пару раз вызывал тебя, но ты не появился.
— Ну, сначала я безумно был зол на тебя. А затем просто было вломак к тебе приходить. Я знал, что ты пришел к какому-то знаменателю. — Ангел подошел к Осени и положил руку ей на плечо: — Ты в порядке?
Она кивнула и попыталась выдавить из себя что-то близкое к «Угу».
— Так все о'кей, да? — переспросил Лэсситер.
Тор качнул головой:
— Ни к чему не принуждай ее. Она свободна делать свой выбор, как было всегда.
Сказав это, он развернулся и пошел к выходу. Но прежде чем открыть входную дверь и выйти, он оглянулся через плечо, и его синие глаза сфокусировались на ней:
— Церемония прощания с Вэлси состоится завтра вечером. Я хотел бы, чтобы ты была там, но я пойму, если ты все же не захочешь прийти. И, Лэсситер, если уж собираешься остаться с ней, то надеюсь, ты окажешься полезным и напоишь ее чаем с тостами? Она любит хлеб на закваске обжаренный с обеих сторон со сладкими сливками, желательно взбитыми, и немного клубничного джема. О, и она пьет «Эрл Грей» с одной чайной ложкой сахара.
— Я что… похож на дворецкого?
Тормент просто посмотрел на нее долгим взглядом, тем самым давая ей возможность увидеть, что он абсолютно уверен и его уверенность неизменна и обоснована им же — твердо и веско, но никоим образом не имела ничего общего с бременем обязательств, и все, что было сказано — шло из его души.
Он на самом деле преобразился.
Кивнув напоследок, Тор вышел на заснеженную лужайку… и дематериализовался в плотном воздухе.
— У тебя телик здесь есть? — услышала Осень вопрос Лэсситера, грохотавшего дверцами шкафчиков на кухне.
— Тебе вовсе не обязательно тут оставаться, — пробормотала она, все еще в смятении глядя себе под ноги.
— Просто скажи, что у тебя тут есть телик, и я счастливчик.
— Да, есть.
— Ура, тогда сегодня мой счастливый день; и не парься, я постараюсь не дать нам заскучать. Спорим, я смогу нам найти марафон «Настоящих домохозяек» .
— Что? — спросила она.
— Надеюсь, что это будет Нью-Джерси. Но сойдет и Атланта. Или Беверли Хиллз.
Встряхнувшись, она предприняла попытку взглянуть на него, но смогла только моргать, потому что практически ослепла от включенного им света.
Ой, стоп, — это он сам так сиял.
— Ты это серьезно? — спросила она, находя невероятным, что мужчина собирается обсуждать человеческие телесериалы в такой ситуации.
Стоящий за кухонной плитой Ангел улыбнулся с туманным намеком и подмигнул ей:
— Только представь — если позволишь себе поверить Тору и откроешь ему свое сердце, вы сможете избавиться от меня насовсем. Все, что тебе для этого требуется — это отдать себя ему: ум, тело и душу, детка, и я буду паинькой и тут же исчезну, и тебе не придется вникать, что это еще за Настоящие Домохозяйки такие.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:26 | Сообщение # 145

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 70


Переводчики: lorielle, Stinky, Carlotta, ianina, Amelia, ВикиТори
Вычитка lorielle, Светуська

Следующим вечером, как только на город опустилась ночь, Эссэйл, сын Эссэйла, прошел через свой стеклянный дом к гаражу. Проходя мимо задней двери особняка, он взглянул на замененные еще осенью стекла.
Ремонт был проделан до последнего гвоздя тщательно и чисто. И никто не смог бы сказать, что здесь вообще когда-либо случалось что-то жестокое.
Чего нельзя было сказать о событиях произошедших той кошмарной ночью. Хотя в соответствии с календарем дни шли за днями, сменялись времена года, луна возрастала и убывала, но не исправить произошедшего, не возместить тот ущерб.
Он предполагал, что Кор добивался не этого.
Более того, этой ночью он собирался узнать, насколько далеко зашло дело.
Глимера была до смешного чертовски медлительна.
Эссэйл включил систему сигнализации отпечатком большого пальца, направился в гараж, открыл его и побрел мимо «ягуара». У «рендж ровера», стоявшего в дальнем конце гаража, были огромные шины с когтеобразными шипами — эту его новую игрушку, наконец, доставили на прошлой неделе. Как бы сильно Эссэйл ни любил «ягуар» XKR, он устал от ощущения, что управляет жирной коровой на льду.
Оказавшись внутри усовершенствованного внедорожника, Эссэйл нажал на кнопку открытия ворот гаража и начал ждать. Затем завел двигатель, выехал наружу, развернулся и подождал, пока ворота опустятся на место.
Элан — сын Ларекса — был настоящим куском дерьма, аристократом, который реально действовал Эссэйлу на нервы: слишком близкородственные браки в семье и слишком много денег напрочь изолировали его от реалий жизни. Без атрибутов своего положения мужик был способен ориентироваться в жизни не более, чем несмышленый младенец, а если короче — был просто больным на всю голову отморозком.
И все же, волею судьбы, этот парень занимал положение, благодаря которому мог привнести больше изменений, чем был достоин. После лессеровских рейдов, не являясь членом Братства, он стал самым высокопоставленным членом Совета, за исключением Ривенджа, который так сильно снюхался с Братством, что уже вовсю мог носить черный кинжал на груди.
В силу этих обстоятельств Элан и созвал это маленькое ночное неофициальное собрание.
Которое не включало в себя присутствие Ривенджа. И, скорее всего, на котором будет обсуждаться мятеж.
Не то, чтобы кто-то столь высокоинтеллектуальный, как Элан назвал бы это именно так. Нет, предатели, носившие шейные платки и шелковые носки, были склонны описывать свои действия куда как большим количеством усовершенствованных терминов, но вряд ли формулировка что-то меняла.
Хоть Эссэйл и мчался на приличной скорости, поездка до имения Элана заняла добрых сорок пять минут, несмотря на то, что дороги были посыпаны, а улицы расчищены. Естественно, он мог бы сэкономить время, дематериализовавшись, но, если дела пойдут из рук вон плохо, и окажется ранен и не сможет исчезнуть самостоятельно, он должен быть уверен, что у него будет возможность себя обезопасить и благополучно ретироваться.
Его брали для обеспечения безопасности только единожды, и то это было давно. И впредь не повторялось. К тому же, Братство было очень умно. Не поступало ни одного сообщения, будет ли сегодня вечером совершен набег на вновь возникшую интригу — тем более, если там должен был появиться сам Кор.
Убежищем Элана служил милый кирпичный особняк в викторианском стиле, украшенный резными деревянными кружевами, отмечающими каждый пик и угол. Расположенный в небольшом сонном городишке с населением всего в тридцать тысяч человек, он находился вдали от переулка и рядом с рекой, протекавшей вдоль одной из стен имения.
Выйдя из машины, он не стал застегивать черепаховые пуговицы своего пальто из верблюжьей шерсти и надевать перчатки. А также не стал застегивать на все пуговицы свой двубортный пиджак.
Его пушки хранились практически у сердца и он не хотел ограничивать себе доступ к ним.
Эссэйл неспешно приближался к парадной двери, негромко постукивая своими дорогими черными ботинками по расчищенной от снега дорожке, в то время пока дыхание изо рта вырывалось белыми клубами пара. Над головой светила яркая, как галогенная лампа и полная, как обеденная тарелка луна, отсутствие облаков и влажности позволяли ее свету с истинной силой дождем проливаться с небес.
Шторы на всех окнах были задернуты, поэтому он не мог сказать в сборе ли все, но его бы не удивило, если бы они уже все собрались, дематериализовавшись прямо к месту сбора.
Недоумки.
Только он ударил кулаком по дверному звонку, как дверь тут же распахнул чопорный доджен-дворецкй, согнувшийся в низком поклоне.
— Господин Эссэйл. Добро пожаловать. Могу я взять ваше пальто?
— Нет, не можешь.
Это вызвало небольшое замешательство, по крайней мере, до тех пор, пока Эссэйл не посмотрел на слугу, подняв бровь.
— Ах, ну конечно же, мой господин… прошу, проходите сюда.
Слуха Эссэйла достигли мужские голоса, аромат корицы и сидра наполнили его ноздри. Следуя за дворецким, он позволил сопроводить себя в просторную гостиную, обставленную мебелью из красного дерева той же эпохи что и сам дом. И среди всего этого антиквариата расположились с десяток мужчин во главе с хозяином сие имения — все в идеальных, соответствующих случаю костюмах, с галстуками или повязанными на шеях шейными платками.
При его появлении в разговоре образовалась заметная пауза, а это показывало, что не все ему здесь доверяли.
И это, вероятно, была единственная мудрая вещь в этой компании.
Хозяин дома отделился от группы гостей и приблизился к нему с самодовольной улыбкой:
— Как любезно с вашей стороны почтить нас своим присутствием, Эссэйл.
— Благодарю за приглашение.
Элан нахмурился:
— Где мой доджен? Он должен был принять у вас пальто…
— Я предпочел оставить его. И хотел бы занять место вон там. — Он кивнул в один из углов, из которого обеспечивался наиболее широкий обзор. — Надеюсь, мы сможем начать как можно скорее.
— Несомненно. С вашим приездом мы ожидаем только еще одного гостя.
Эссэйл кинул прищуренный взгляд на мелкие бисеринки пота, покрывающие кожу между носом и верхней губой мужчины. «Кор выбрал правильную пешку», подумал он, подходя к креслу и опускаясь в него.
Дуновение внезапного порыва сквозняка объявило о прибытии последнего гостя.
Когда Кор ступил в комнату, произошло чертовски намного большее, чем затишье в болтовне. Все разом замолчали, и толпа неуловимо колыхнулась, перестраиваясь, когда каждый из аристократов сделал шаг, отступая назад.
А затем снова — сюрприз! Кор прибыл более чем с одним сопровождающим.
Грохоча сапогами, Банда Ублюдков вошла в полном составе, и выстоялась полукругом позади своего предводителя.
В жизни и при личном знакомстве, Кор был именно таким, каким всегда и являлся: грубый и уродливый, тип мужчины, чье лицо и поза выражали репутацию насилия, основанную на реальности, а не домыслах. Воистину, стоя среди этих слабаков, в их окружении роскоши и любезности, он был готов и вполне способен изрубить все, что дышало в комнате, и мужчины за его спиной были такими же — каждый одет для войны и готовый начать действовать по малейшему кивку своего лидера.
В отношении многих из них даже Эссэйлу пришлось признать, что они производили должное впечатление.
Какими идиотами были Элан и его прихвостни из Глимеры — они понятия не имели, что за ящик Пандоры открыли.
С официальным покашливанием Элан вышел вперед, чтобы всем и каждому стало понятно, кто здесь главный, хотя на фоне солдат он не только выглядел карликом — само их присутствие делало его ничтожным.
— Полагаю, обойдемся без вступительных речей, но — хотя это и само собой разумеющееся — если кто-либо из вас, — на этом месте, он посмотрел на своих соратников из Совета, — расскажет об этой встрече, то нас ожидают такие репрессии, которые заставят вас желать возвращения рейдов лессеров.
Произнося речь, он аж раздувался от важности, словно теша своя самолюбие примеренной на себя мантией власти — хотя, на деле, она и принадлежала другому.
— Я считаю крайне важным, что нам удалось собраться здесь всем вместе в этот вечер. — Он начал мерно расхаживать по комнате, сцепив руки за спиной и наклоняясь вперед, словно обращаясь к своим начищенным туфлям. — Время от времени в прошлом году почти каждый из уважаемых членов Совета приходил ко мне и выражал не только негодование по поводу своих катастрофических потерь, но и недовольство ответом нынешней власти на требование о восстановлении и компенсации утраченного.
На последних словах брови Эссейла приподнялись. Этот заговор продвинулся куда дальше, чем он предполагал, распространился вокруг…
— Эти обсуждения имели место на протяжении нескольких месяцев, и череда жалоб и разочарований не иссякала. В результате, после мучительных размышлений и борьбы со своей совестью, я первый раз в жизни оказался настолько недоволен лидером Расы, что вынужден начать действовать. Эти джентльмены, — столь смехотворным термином именовал он воинов, — выразили аналогичные опасения, а также определенное желание, как бы это сказать, вызвать эффект изменений. И поскольку я знаю, что все мы здесь единомышленники, я подумал, мы могли бы обсудить наши дальнейшие действия.
Собравшиеся денди тут же решили излить свое негодование в указанном направлении, вновь подтверждая бесконечным словарным поносом именно то, о чем заявил Элан.
Таким образом, они чувствовали, что им была предоставлена возможность продемонстрировать Банде Ублюдков, насколько серьезны их намерения, но он сомневался, что Кор на это купится. Эти представители аристократии были хрупким, расходным материалом, каждый из них ограничен в использовании и легко ломаем — и Кор должен был отлично это понимать. Без сомнения, он собирался работать с ними до тех пор, пока в них нуждался, а после расцепить их жалкие дохлые ручонки и отбросить в сторону.
Эссэйл, расслабившись, сидел и слушал; он не питал особой любви или уважения к монархии. Но ему было ясно, что Роф был мужчиной слова — чего никак нельзя было сказать об этих щенках Глимеры: вся эта группа, за исключением Кора и его солдат, вылизывала бы задницу Короля до тех пор, пока не онемели бы их губы и не отсох язык, или до тех пор, пока он сам бы не умер. А после этого? Для Кора важны лишь он сам и его собственные интересы, и срать он хотел на всех остальных.
Роф заявил, что позволит свободно продолжить торговлю с людьми.
Кор, однако, из тех, кто не допустит каким-либо иным силам подняться — и из-за всех тех денег, заработанных в результате торговли наркотиками, рано или поздно на спине Эссейла появилась бы мишень.
Если у него там уже не было одной.
«…и имущество моей семьи в Колдвелле будет в постоянной опасности…»
Когда Эссэйл поднялся из своего кресла, взгляды всех бойцов обратились к нему.
Шагнув вперед сквозь толпу, он был достаточно осторожен, чтобы показать свои руки, убеждая окружающих, что он не вынул оружия.
— Прошу прощения, что прерываю вас, — совершенно не имея этого в виду, сказал он. — Но мне необходимо уйти.
Элан начал что-то невнятно бормотать, в то время как веки Кора опустились.
Обращаясь к подлинному лидеру в комнате, Эссэйл четко произнес:
— Я не буду упоминать ни об этой встрече, ни о лицах, присутствующих здесь, в этой комнате или любых других, ни о заявлениях, которые были сделаны, ни о том, кто принимал участие. Я — не политическая личность и не претендую на трон, я всего лишь бизнесмен, стремящийся продолжать процветать в кругах торговли. Покидая эту встречу и отказываясь при этом от членства в Совете, я действую абсолютно по собственной воле, не желая ни содействовать, ни препятствовать любым вашим решениям.
Встретившись с ним глазами, Кор холодно улыбнулся, и взгляд его, как и улыбка были полны обещаний смерти.
— Каждого, кто покинет пределы этой комнаты, я буду рассматривать как своего врага.
Эссэйл кивнул:
— Пусть будет так. И знай, что в любом случае я, при необходимости, готов отстаивать свои интересы от посягательств нарушителей любого рода.
— Как пожелаешь.
Эссэйл неспешно удалился — по крайней мере, пока не сел в свой «рендж ровер». Как только он оказался внутри внедорожника, то моментально заблокировал двери, запустил двигатель и рванул с места.
Уезжая, он был взбудоражен, но это не была паранойя. Он был уверен, что Кор высказал свое истинное мнение, обозначив его, как своего врага, но в то же время понимал, что парень не хотел бы прямо сейчас связывать себе руки. Слишком многим на данный момент было зациклено его внимание — от Братства, которое, без сомнения, являлось более грозным противником, до Глимеры, которая, могла напугать разве что кошек.
Рано или поздно, но, мужик обязательно сосредоточился бы на Эссэйле.
К счастью, теперь он был готов и останется на чеку.
А ожидание никогда его собственно не напрягало.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:34 | Сообщение # 146

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 71


Переводчики: Stinky, ВикиТори, Tata1977, Carlotta, ianina, lorielle, guff, marisha310191
Вычитка: lorielle, Светуська

Когда Тор обнаженный и мокрый выбрался из душа, то услышал стук в дверь его спальни, он был громким и немного приглушенным, как будто стучавший делал это не костяшками пальцев, как обычно, а ладонью. Учитывая, сколько времени Тор уже пробыл Братом, ему не составило труда опознать, что так стучать мог только один парень:
— Рэйдж? — Тор повязал вокруг талии полотенце и пошел открывать дверь. — Брат мой, что-то случилось?
Парень стоял в коридоре с мрачным выражением на невероятно красивом лице, облаченный в белое шелковое одеяние, ниспадающее с широких плеч и подпоясанное на талии обычным белым поясом. На груди Рэйджа виднелись белые кожаные ножны с черными кинжалами.
— Приветствую, Брат мой… я… гм…
В последовавшем неловком молчании именно Тор нарушил создавшееся напряжение:
— Голливуд, ты прям как пончик в сахарной пудре.
— Спасибо. — Брат уставился на ковер под ногами. — Слушай, я тут кое-что тебе принес. Это от нас с Мэри.
Раскрыв широкую ладонь, он протянул тяжелый золотой «Ролекс» — тот, что носила Мэри, тот, что Брат подарил ей на их церемонию Соединения. Часы были символом их любви… и поддержки.
Тор взял вещицу, ощущая исходящее от металла тепло.
— Брат мой…
— Послушай, мы просто хотим, чтобы ты знал, что мы с тобой… Я добавил на браслет несколько звеньев, так что он тебе подойдет.
Тор надел идеально подошедшую ему вещь на запястье и защелкнул замок.
— Спасибо. Я верну…
Рэйдж развел руки и одарил Тора своими знаменитыми медвежьими объятиями — теми, от которых деформируется позвоночник и после которых приходится наполнять воздухом грудную клетку, чтобы убедиться, что ребром не проткнуто легкое.
— У меня нет слов, Брат мой, — проговорил Голливуд.
Похлопав парня по спине, Тор почувствовал татуировку дракона, как будто тот тоже проявлял соболезнование.
— Все в порядке. Я понимаю, как это тяжело.
Когда Рэйдж ушел, Тор закрыл дверь и тут же раздался новый стук.
Вернувшись, он обнаружил за дверью стоящих бок обок Фьюри и Зи. Близнецы были одеты в те же одеяния и пояса, что и Рэйдж, а в их глазах читалось то же, что и в неоновых глазах Голливуда: печаль, чертовски сильная печаль.
— Брат мой, — произнес Фьюри, шагнул вперед и обнял Тора. Когда Праймэл отступил назад, он протянул что-то длинное и замысловатое.
— Это для тебя.
В его руке оказалась белая грогреновая лента длиною в полтора метра, на которой золотой нитью была искусно и красиво вышита молитва для придания стойкости.
— Избранные, Кормия и я с тобой.
Тору понадобилась целая минута, чтобы ее раскатать и проследить символы Древнего Языка, читая их про себя. Это, должно быть, отняло часы, подумал он. И переходила из рук в руки.
— Мой Бог, какая красота…
Пытаясь сдержать слезы, он подумал: «Ну фан-мать-его-просто-тастика. Если простая разминка довела его уже до такого состояния, то сама церемония грозит превратить его в чертову плаксу».
Зейдист откашлялся. А затем ненавидящий трогательных моментов Брат, наклонился и обхватил Тора руками. Объятие было таким легким, что Тор помимо воли задумался, не от нехватки ли это практики. Или это Тор выглядел столь хрупким, каким себя сейчас чувствовал.
— Это от моей семьи твоей, — послышались тихие слова.
Брат протянул небольшой свиток и пальцы Тора дрогнули, когда он его развернул.
— Что б… меня…
В центре оказался красный отпечаток ладошки. Детской. Наллы…
Не существовало вещи важнее и дороже для мужчины, чем его отпрыск, особенно если это была дочь. Отпечаток ладони был символом Зи, означающим — все, что он имел и все кем он был, сейчас и впредь, были переданы в залог в поддержку своего Брата.
— Твою ж мать, — просто произнес Тор, делая дрожащий вдох.
— Увидимся внизу, — произнес Фьюри.
Они закрыли дверь.
Тор попятился к кровати и опустился на матрас. Положил сверток на колени и уставился на детский отпечаток.
Послышался еще один стук, но Тор даже не поднял взгляд.
— Да?
Это был Ви.
Брат казался отстраненным и каким-то одеревеневшим до неуклюжести — но скорее всего, потому, что он был худшим из всех, когда дело доходило до всякого сентиментального дерьма.
Он ничего не сказал, не пытался обнять Тора, что уже само по себе было неплохо.
Вместо этого, Ви просто положил на кровать Тора деревянный футляр, выдохнул струю дыма турецкого табака и вернулся к двери, словно не мог дождаться момента свалить из этой комнаты.
Вот только он задержался в комнате.
— Я с тобой, брат мой, — проговорил Ви, не отрывая взгляда от двери.
— Знаю, Ви. Как и всегда.
Когда парень кивнул и вышел, Тор повернулся к коробочке цвета махагон. Открыв черную стальную защелку и подняв крышку, он выругался себе под нос.
Набор черных кинжалов просто… потрясал. Взяв один, он восхитился тому, как он был подогнан под руку, а затем увидел выгравированные на лезвии символы.
Главные молитвы, четыре из них — по одной на каждой стороне каждого из орудий.
Все для силы.
Эти кинжалы предназначались не для борьбы, они были слишком ценны. Бог мой, Ви, должно быть, потел над ними весь год, а может и дольше… хотя, конечно, как и все предыдущие, что Брат выковал в своей кузнице, они несли в себе смертоносность, как сам ад…
Следующим в дверь постучал Бутч. Должен был оказаться он.
— Д… — Тор прочистил горло. — Да?
Ага, так и есть, это оказался коп, облаченный в то же белое одеяние с белым поясом, что и все остальные.
Когда брат пересек комнату, в его руках ничего не было, но он пришел не просто так.
— В такую же ночь, как сегодня, — хрипло начал парень, — я только обрел свою веру. Это все, что у меня есть, все, чем я на самом деле владею… потому что не найдется земных слов, чтобы как-то облегчить то, через что тебе пришлось пройти — я узнал это на собственной шкуре.
Коп поднял руку к своей шее и с чем-то там повозился. Когда он протянул ладонь Тору, в ней оказались увесистая золотая цепочка и более увесистый золотой крест, которые Бутч никогда не снимал.
— Я знаю, что у тебя другой бог, но могу я это надеть на тебя?
Тор кивнул и опустил голову. Когда опора в католической вере этого удивительного мужчины была повешена ему на шею, он протянул руку и прикоснулся к кресту.
Все это золото имело невероятный вес, но приносило приятные ощущение.
Бутч наклонился и сжал плечо Тора
— Увидимся внизу.
Блядь. Ему нечего было сказать.
Какое-то время он просто сидел, пытаясь собраться. До тех пор, пока не услышал что-то за дверью. Как будто кто-то скребся, как если бы…
— Мой господин? — произнес Тор, вынудив себя подняться на ноги и отправиться к двери.
Ты должен открыть дверь королю, и не важно, в каком состоянии ты находишься.
Роф и Джордж вошли вместе, и его Брат был как всегда прямолинеен:
— Не буду спрашивать, как ты.
— Я ценю это, мой господин, потому что я уже никакой.
— Еще бы.
— Не легко переносить чужое сочувствие.
— Ага. Ну. Думаю, ты оказался перед необходимостью впитать еще часть всего этого дерьма. — Король потеребил что-то на своем пальце. А потом протянул вперед…
— Ох, блядь, нет. — Тор всплеснул руками, даже, несмотря на то, что мужчина был слеп. — Э-э-э. Ни в коем ебаном случае. Только не это.
— Я приказываю тебе его взять.
Тор выругался. Подождал, не передумает ли король.
Не передумал.
Роф продолжил смотреть прямо перед собой, и Тор понял, что проиграл этот спор.
С головокружительным ощущением полной безысходности, он протянул руку и принял перстень с черным бриллиантом, который только что был надет на короле.
— Я и моя шеллан с тобой. Надень перстень на церемонию, чтобы знать, что мои кровь, плоть, биение сердца — твои.
Джордж радостно завилял хвостом, словно в поддержку своего хозяина.
— Ебаный ад. — На этот раз именно Тор оказался инициатором объятий, которые ему тут же вернули с резкой и мощной силой.
Когда Роф с собакой покинули комнату, Тор повернулся и прислонился к двери.
Последний стук оказался тихим.
Собравшись с силами, чтобы, по крайней мере, хоть как-то казаться мужчиной, хотя чувствовал себя, будто его только что отымели, он обнаружил, что в холле Джон Мэтью.
Парень ничего не произнес при помощи жестов, а просто протянул Тору руку и вложил в его…
В ладони Тора оказалась печатка Дариуса.
«Он бы хотел сейчас быть с тобой», — показал жестами Джон. — «Его кольцо — это все, что у меня от него есть. Я знаю, ему бы хотелось, чтобы оно было на тебе на протяжении всей церемонии».
Тор уставился на клеймо в виде креста на ценном металле и подумал о своем друге, наставнике, единственном отце, который в действительности у него когда-либо был.
— Это значит… больше, чем ты можешь себе представить.
«Я буду рядом с тобой», — показал Джон. — «Всегда».
— Взаимно, сынок.
Они обнялись, а затем Тор тихо закрыл дверь. Возвращаясь к кровати, он посмотрел на все символы, принадлежавшие его Братьям… и знал, что, когда будет проходить это испытание, каждый из них будет с ним — не то, чтобы в этом когда-то были сомнения.
Вот только чего-то, правда, во всем этом не хватало.
Осень.
Он нуждался в своих Братьях. Нуждался в своем сыне. И нуждался в ней.
Он надеялся, что сказанных ей слов окажется достаточно, но есть то, что ты не можешь забрать назад, то, от чего не исцелиться.
И, возможно, на этом цикле Осень поставила точку.
Он молился больше, чем когда либо. Он действительно это делал.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 09:37 | Сообщение # 147

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
* * * * *


Поскольку Лэсситер стоял в углу комнаты Тора, он держался невидимым. И к лучшему. Наблюдать за тем, как входили и выходили мужчины, было тяжело. То, что Тор сумел пройти через это в одиночку, было невиданным чудом.
«Но, наконец, все сошлось воедино, — подумал Ангел. — После столького времени, после всего этого… короче дерьма, по правде сказать… все, наконец-то, повернулось в нужное русло.
Проведя прошлый день и ночь с заметно притихшей Осенью, на закате он оставил ее погруженной в собственные мысли, полностью уверенный в том, что она снова и снова будет прокручивать в голове визит Тора и не найдет в том, что ей было сказано, ничего кроме искренности.
Если она сегодня вечером покажется здесь, бля, он наконец-то станет свободным. Он сделал это. Ну, ладно, ладно — они сделали это. По правде сказать, он был игроком боковой линии во всем этом… за исключением того, что он, похоже, чертовски беспокоился за их пару. Как и за Велси.
Пройдя через всю комнату, Тор подошел к шкафу и, казалось, уже оклемался.
Достав белую церемониальную одежду, Брат надел эту штуку, а потом вернулся к кровати, и опоясался роскошной лентой, что принес Фьюри. После этого, парень достал сложенный кусок пергамента с символом, что вручил ему Зи, скрутил его и перевязал, а затем уложил в футляр, внутри которого он уже спрятал два эффектных черных кинжала от Ви. Печатка Дариуса отправилась на левый средний палец, с черным бриллиантом — на большой палец его боевой руки.
С незнакомым чувством хорошо проделанной работы, Лэсситер думал о всех тех месяцах, что он провел на земле, вспоминал о том как он, Тор и Осень работали вместе во спасение женщины, которая в свою очередь… ну, в разной степени, вознаградит каждого из них.
Эх! Создатель знал, когда делал это назначение: Тор изменился. Осень уже не та, что прежде.
И сам Лэсситер был уже не тем, кем раньше: Да собственно для него было просто невозможно отключиться от этого, утратить вкус к жизни, действовать так, словно ничто не имело значения, а самое смешное в том, что он на самом деле ни хрена не хотел уходить.
«Бог мой, многое изменится в Чистилище этой ночью, — подумал он с сожалением, — как в реальности, так и в переносном смысле»: когда Велси отправится в Забвение, и он наконец-то освободится от своего заключения. С ее освобождением Тор снимет с себя это бремя, так что они оба будут свободны.
А что касательно Осени? Ну, если повезет, она позволит себе полюбить достойного мужчину, который, в свою очередь, ответит ей взаимностью, поэтому после всех этих лет ее страданий она сможет, наконец, начать жизнь с чистого лица; она бы возродилась, воскресла, вернулась из мертвых…
Лэсситер нахмурился. В его голове начал звучать странный, тревожный звоночек.
Оглядываясь вокруг, он почти ожидал появления толпы лессеров, спускавшихся по канату вдоль стен особняка или десантирующих с вертолета в садах. Но этого не было…
Возродилась, воскресла… вернулась из мертвых.
Из Чистилища. Из промежуточной «Где-то Между».
«Ага, — сказал он себе. — Ну так ведь там Велси. Верно?»
Когда его охватила странная, необъяснимая паника, он задался вопросом, в чем, черт возьми, проблема…
Тор замер и посмотрел в угол комнаты.
— Лэсситер?
Пожав плечами, ангел понял, что может позволить себе быть гостем. Не было никаких причин скрываться — хотя, когда он принял форму, в нем все еще плескался страх. Господи…, что черт возьми с ним такое? Они уже приближались к финишной черте. Все, что требовалось от Осени, так это прийти на Церемонию, и, судя по тому, как она выкладывала одежду, которую прихватила с собой, когда он оставил ее, было довольно ясно, что она не собирается скрести полы в этой хижине всю ночь напролет.
— Хей, — сказал Брат. — Думаю, что это все.
— Ага. — На лице Лэсситера появилась вымученная улыбка. — Я уверен. В любом случае, я горжусь тобой. Ты отлично справился.
— Это высшая похвала. — Мужчина растопырил свои пальцы и посмотрел на кольца. — Но знаешь что? Я действительно готов это сделать. Никогда не думал, что скажу подобное.
Лэсситер кивнул, когда Брат повернулся и направился к двери. Но прежде чем дойти до нее, Тор остановился у шкафа, протянул руку в темноту и вытянул подол красного платья.
Когда он потер тонкую ткань между большим и указательным пальцами, его губы шевелились, словно Тор разговаривал с атласом… или со своей бывшей парой… или, черт, возможно, просто с самим собой.
Потом он выпустил из рук платье, позволяя ему вернуться в ту тихую пустоту, в которой оно висело.
Они вышли вместе. Лэсситер остановился, чтобы отдать последнюю дань, прежде чем спуститься вниз в холл со статуями.
С каждым шагом приближаясь к лестнице, его внутренний тревожный звонок становился все громче, до тех пор, пока этот звук не прошел эхом через все тело ангела, его желудок сжался, а ноги перестали слушаться.
«В чем, черт возьми, дело?»
Ведь близилось хорошее завершение с «и жили они долго и счастливо». Так почему же его интуиция говорила ему, что неизбежный рок ждал своего часа?
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:05 | Сообщение # 148

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 72


Переводчики: ВикиТори, guff, ianina, Tata1977, marisha310191, lorielle, Carlotta
Вычитка: lorielle, Светуська

Когда Тор ступил в кромешную тьму коридора за пределами своей комнаты, он принял краткие объятия ангела, а затем наблюдал за уходом парня в сторону свечения со стороны балюстрады второго этажа.
Черт, его дыхание громко отдавалось в ушах. Пульс закладывал уши.
По иронии судьбы его центральная нервная система повела себя точно так же, как и в их с Велси день церемонии соединения. И смешно, то, что его физиологическая реакция в этом контексте была идентична: организм до малейшей ноты отреагировал на стресс как и тогда — надпочечники выстрелили точно так же, независимо от того, какое чувство спустило курок, хорошее или плохое.
Минутой позже он прошел по коридору к главной лестнице, чтобы спуститься вниз, ощущая поддержку чувствуя на себе все символы его Братьев. Когда ты идешь на Церемонию Соединения — то идешь на это в одиночку: приближаясь к своей женщине с комом в горле и всей твоей любовью в глазах, и тебе никто и ничто был больше не нужен, потому что в ней одной было все, в чем ты нуждался.
А вот когда проводишь церемонию прощания, с тобой должны быть твои Братья, близкие и не только под одной крышей с тобой, а внутри тебя, чувствуя их: укусы на руках и шее, подтверждающие ту связь, что он ощущал внутри себя, помогая выстоять. Особенно, когда боль усиливалась.
Оказавшись на площадке лестницы, Тор почувствовал, как под его ногами словно волны закачался пол, и эта огромная зыбь выбивала из равновесия, занося его в стороны и раскачивая, когда он реально чертовски нуждался в том, чтобы твердо держаться на ногах.
Холл внизу был задрапирован многочисленными лоскутами белого шелка, ниспадающими от лепнин с потолка, так что все архитектурные детали, вплоть до поддерживающих этажи колонн, были укрыты. По всему особняку электрическое освещение было отключено, а недостаток света с лихвой компенсировали массивные белые свечи в подсвечниках и горящее в каминах пламя.
Домашние стояли по краям огромного пространства — доджены, шеллан, гости — и все были одеты в белое в соответствии с традицией. Члены Братства образовывали прямую линию от центра: первым стоял Фьюри, который будет проводить церемонию, за ним сразу Джон, который станет ее частью. Следующим шел Роф. Затем — Ви, Зейдист, Бутч и Рейдж — в конце.
Велси находилась в центре всего этого, в обрамлении красивого серебра, на маленьком столике, накрытом шелковой тканью.
«Так много белого», подумал он. Как будто с улицы налетел снег и, несмотря на тепло, рассеялся по всему помещению.
Это имело смысл: цвет был для Церемонии Соединения. В Церемонии Забвения, напротив, монохромная палитра символизировала вечный свет, в который уходили мертвые, а также намерение близких когда-нибудь присоединиться к усопшим в том священном месте.
Тор сделал один шаг, второй, затем третий…
Спускаясь, он посмотрел на устремленные на него взгляды. Это были его близкие люди, и Велси тоже. Это было общество, в котором он продолжал жить, и которое покинула она.
Даже в печали трудно было не почувствовать себя благословенным.
Многие были сегодня с ним, даже Ривендж, который стал уже практически членом семьи.
И все же Осени среди них не было, по крайней мере, насколько он мог видеть.
Опустившись перед урной, он сжал руки перед собой, и склонил голову. Когда он замер в этой позе, к нему присоединился Джон, который хоть и был бледен, но старательно пытался сдержать дрожь в руках.
Тор протянул руку и коснулся предплечья Джона.
— Все в порядке, сынок. Мы пройдем через это вместе.
Судорожные движения тут же прекратились и парень кивнул, как будто слегка расслабившись.
В последовавшей гулкой тишине Тору смутно подумалось, что это удивительно, как такого размера толпа может быть столь бесшумной. Все, что достигало его слуха, лишь потрескивание племени, зажженного по периметру холла.
Стоящий слева Фьюри откашлялся и наклонился к столу, драпированному лоскутом белого шелка. Изящным движением рук он поднял крышку, чтобы достать огромную серебряную чашу, наполненную солью, серебряный кувшин с водой, и древний фолиант.
Поднимая том, он открыл его и обратился ко всем присутствующим на Древнем Языке:
— Этой ночью мы находимся здесь, чтобы почтить память Велесандры, связанной шеллан Брата Черного Кинжала, Тормента, сына Харма; кровной дочери Реликса; приемной мамэн воина Террора, сына Дариуса. В эту ночь, мы находимся здесь, чтобы почтить память нерожденного Тормента, сына Тормента, Брата Черного Кинжала, сына Харма; кровного сына умершей возлюбленной Велесандры; названного брата воина Террора, сына Дариуса.
Фьюри перевернул станицу, тяжелый пергамент издал мягкий шелест.
— По традиции и в надежде, что так будет угодно Матери всей нашей расы, и выражая соболезнования к семье покойной, я призываю всех стоящих здесь молиться со мной о том, чтобы усопшим было даровано перейти в Забвение.
Фьюри начал молитву, а остальных подхватили, женские и мужские голоса смешивались между собой так, что слова для Тора превратились в гул многочисленных голосов. Все, что он слышал — это повторение мрачных речитативов.
Он огляделся и увидел Джона. Часто моргая, парень пытался сдержать слезы, как подобает стойкому мужчине, которым он был.
Тор отвел взгляд обратно к урне и отпустил мысли. В его голове, как слайд-шоу, стали мелькать воспоминания их совместной жизни.
Его воспоминания остановились на самой последней вещи, которую он сделал для Велси прежде, чем ее убили: закрепил противоскользящие цепи на ее внедорожнике. Таким образом, обеспечивая сцепление с дорогой в снежную погоду.
Ладно, сейчас он смаргивал слезы, как какой-то ублюдочный…
Церемония начала превращаться в смутное видение, вместе с тем появилось побуждение сказать личные вещи, о которых в остальное время молчат. Он обнаружил, что рад, что ждал так долго, чтобы сделать это. Он не думал, что для него было бы возможным пройти через все это в любое другое время.
В этот момент он взглянул на Лэсситера. Ангел сиял от макушки до пят, золото пирсинга ловило окружающий и исходящий из него самого свет, усиливая сияние в десятки раз.
По какой-то причине, парень не выглядел счастливым. Его брови были сведены вместе, как будто он пытался произвести в уме расчет и подводимый суммарный итог ему явно не нравился.
— Теперь я попрошу Братство принести свои соболезнования о тяжелой утрате, начина с Его Величества Рофа, сына Рофа.
Тор без колебаний принял во внимание этот факт и посмотрел на своих Братьев. Когда Фьюри отошел от столика, Роф осмотрительно направил Ви вперед так, чтобы он стоял у тарелки с солью. Спустив рукав своей мантии, король вынул из ножен один из своих черных кинжалов и провел лезвием вверх по внутренней стороне предплечья. Когда ярко-алая кровь выступила на поверхности пореза, мужчина вытянул руку, позволяя каплям падать на соль.
Каждый из Братьев повторил это действие, их глаза смотрели на Тора в безмолвном подтверждении, что это общий траур по тем, кого он потерял.
Фьюри шел последним, Зи держал книгу, помогая ему завершить ритуал. Затем Праймэл поднял кувшин и произнося священные слова, вылил из него воду, превращая розовые пятна соли в раствор.
— Теперь я попрошу хеллрена Велесандры раздеться.
Тор с осторожностью вынул отпечаток ладошки Наллы, прежде чем развязать пояс Избранных, затем снял мантию и положил обе вещи поверх нее.
— Теперь я хотел бы попросить хеллрена Велесандры встать на колени перед ней в последний раз.
Тор сделал как было велено, становясь на колени перед урной. Своим боковым зрением он видел, как Фьюри подошел к мраморному камину справа. Из пламени Брат вынул первородный кусок железа, тот, что давным-давно был принесен из Старого Света, и был изготовлен неизвестными руками задолго до того, как у расы появилась общая память.
Плоская поверхность была около пятнадцати сантиметров в длину и по крайней мере, около трех в ширину, а линия символов Древнего письма, была до того раскалена, что пылала желтым нежели красным.
Тор принял установленную для церемонии позицию, сжимая руки в кулаки и подаваясь вперед так, чтобы костяшки его пальцев опирались на белое, уложенное на полу покрытие. В течение доли секунды все, о чем он мог думать, была мозаика, изображающая яблоню, которая находилась под ним — символ возрождения, который он начинал уже связывать только со смертью.
Он похоронил Осень у ее основания.
А теперь прощался с Велси на вершине.
Фьюри остановился рядом с ним, и дыхание Тора слилось в удары воздуха, было видно, как его ребра вздымались, будто ему не хватало кислорода.
Когда ты проходишь Церемонию Соединения, и тебе вырезают на спине имя твоей шеллан, ты, как и предполагалось, переносишь боль в тишине — дабы доказать, что достоин быть ею возлюбленным и быть соединенным с нею.
Вдох. Вдох. Вдох…
Но с церемонией перехода в Забвение все иначе.
Вдох-вдох-вдох…
Для церемонии перехода в Забвение вы должны были…
Вдохвдохвдох…
— Какого имя усопшего? — требовательно вопросил Фьюри.
Как по сигналу, Тор набрал воздуха в легкие.
Как только клеймо приложили к коже, где еще много лет назад было вырезано ее имя, Тор выкрикнул ее имя так, что каждая унция боли в его сердце, разуме и в его душе, вырвалась с этим словом с такой силой, что, казалось, звук сокрушит весь холл.
Этот крик был его последним «прощай», его обетом перед ней о встрече на Другой Стороне, так его любовь проявлялась в последний раз.
Это продолжалось вечно.
А затем он обмяк так, что его лоб оказался на полу, в то время как по всей верхней части плеч его кожа горела, как в огне.
Но это было лишь начало.
Он попытался встать, но ему потребовалась помощь сына, потому что его мышцы полностью лишились силы. С помощью Джона он повторно принял исходное положение.
Тор снова задышал, но уже ритмичнее, короткими, поверхностными вдохами, будто работая насосом, восстанавливая свои силы.
Голос Фьюри был глубок на грани хрипоты:
— Какого имя усопшего?
Тор снова вобрал в себя воздух и приготовился к повторению проделанного ранее…
На этот раз выкрикиваемое им имя было его собственным, боль от потери своего кровного нерожденного сына вспорола его так глубоко, что он почувствовал, будто закровоточила его грудь.
Во второй раз он кричал дольше.
А потом, совершенно обессилев рухнул на пол, опираясь на руки. Его тело, казалось, было полностью выжато, хотя церемония еще не завершена.
«Благодарю Всевышнего за Джона, — подумал, он, — Вряд ли я смог бы передвигаться в одиночку».
Голос Фьюри над ним продолжал:
— Дабы запечатать любовь в твоей плоти и, чтобы связать нашу кровь с твоей, теперь мы завершим ритуал, для твоих возлюбленных.
На этот раз он даже не задохнулся. У него просто не осталось сил.
Соль ужалила так сильно, что он на миг лишился зрения, и его тело содрогнулось, а конечности судорожно забились, пока он не начал заваливаться на бок, в то время как Джон пытался удержать его в вертикальном положении.
Единственное на что он был способен — это валяться пластом перед глазами всех этих людей, многие из которых не таясь плакали, воспринимая его боль как свою собственную. Пробегаясь взглядом по лицам, он хотел утешить их, в некотором роде избавить от того, что он пережил, облегчить их горе.
Осень находилась поодаль, стоя воплоти ближе к арке, где располагалась бильярдная комната.
Она была одета в белое, волосы убраны с лица и заброшены назад, нежными руками она прикрывала рот. Покрасневшие от боли глаза были широко раскрыты, слезы катились по ее щекам, на лице было выражение любви и сострадания, что немедленно заставило его собственную боль исчезнуть.
Она пришла.
Пришла к нему.
Она до сих пор любила… его.
Тор по-настоящему начал плакать, да так, что из его вздымающейся груди вырывались рыдания. Он протянул руку Осени, призывая ее, потому что в этот момент освобождения, после, казалось бы, бесконечного, мучительного пути, по которому она и только она прошла вместе с ним, он никогда не чувствовал себя к кому-либо ближе…
Даже к его Велси.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:07 | Сообщение # 149

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
* * * * *


Возрожденная, воскресшая… вернувшаяся из мертвых.
Напротив корчащегося от боли и соли Тора стоял Лэсситер, стиснув зубы, не потому, что он был полон сочувствия, а потому, что сходил с ума.
Возрожденная, воскресшая… вернувшаяся из мертвых…
Тор всхлипнул, поднял свою тяжелую руку, разжал ладонь… и потянулся к Осени.
«Ах, да… — подумал Лэсситер, — это и есть заключительная часть. Судьба востребовала кровь, пот… и слезы, не для Велси, не для кого другого. Для Осени».
Это была заключительная часть — мужчина оплакал свою женщину, чтобы, наконец, позволить себе полюбить вновь.
Лэсситер спешно поднял глаза к потолку, к свирепым воинам и их скакунам на глубоком синем фоне.
Луч, казалось, пришел из ниоткуда, пробиваясь сквозь камни, раствор и штукатурку, свет, исходивший от него, был настолько ярок, что даже заставил зажмуриться Лэсситера. Это свечение появилось, чтобы предъявить права на женщину, находившуюся в аду, который она не заслуживала…
Да, да, там, в центре купола, появилась Велси со своим младенцем на руках, она казалась столь же ослепительной и яркой, как радуга, освещенная как изнутри так и снаружи, краски вернулись к ней, она наполнилась жизнью, потому что была спасена, потому что была свободна — как и ее сын.
И прежде чем отправиться на небеса в божественные высоты, она посмотрела на Тора и Осень, хотя ни один из них не видел ее, да и остальные тоже. В выражении ее лица не было ничего кроме любви, адресованной этой паре — для хеллрена, которого ей пришлось оставить, для женщины, спасшей его от дальнейших терзаний, чтобы в будущем быть вместе с ним.
Затем лицо Велси приобрело умиротворенное выражение, она подняла руку, чтобы проститься с Лэсситером… и исчезла, в охватившем их с сыном свете унося к месту, где ушедшие были дома и пребывали в покое всю вечность.
Когда свет погас, Лэсситер ожидал свою яркую вспышку, он считал, что имел право на свой собственный луч света, а в итоге — на свое возвращения к Создателю.
Все это должно было быть так, за исключением того, что…
Он все еще был… там, где он был.
Возрожденная, воскресшая… вернувшаяся из мертвых.
«Я что-то упустил, — подумал он. — Велси теперь свободна, но…»
В этот момент он сосредоточился на Осени, которая подхватила полы своей белой мантии и сделала шаг навстречу Тору.
Из ниоткуда величественный свет вновь спустился сверху…
Но он был не для него. Он был… для нее.
Извилины Лэсситера произвели быстрое и шокирующее заключение: она давно мертва. Ее собственная жизнь отнятая ею же самой…
«Где-то Между». Разное для каждого человека. Изготовлено по заказу.
Все происходящее словно замедлилось, и в этот момент открылась истина: все это время Осень была в своем собственном месте под названием «Где-то Между», путешествуя в Святилище и прислуживая Избранным все эти годы, а потом спустилась на землю, чтобы завершить цикл, начатый еще в Старом Свете с Тором.
И теперь, когда она помогла спасти его шеллан… теперь, когда позволила себе проявить к нему чувства и отпустить свою скорбь в собственной трагедии…
Она была свободна. Так же как и Велси.
Ебаный ад! Тор потеряет еще одну женщину…
— Нет! — закричал Лэсситер. — Не-е-е-е-е-е-е-е-ет!!!
Он вырвался из толпы и бросился вперед, пытаясь остановить связь между этими двумя, люди начали кричать, а кто-то схватил его, для того чтобы он не мешал. Но это не имело значения.
Было уже слишком поздно.
Потому что этим двоим не нужно было даже касаться друг друга. Там была любовь и прощение за деяния прошлого и настоящего, а также обязательства в их сердцах.
Лэсситер предпринял еще одну попытку вырваться вперед, пролетая в воздухе, когда еще один луч света опустился на него, поймал его в полете, вырывая из настоящего и затягивая вверх, несмотря на его протестующий против жестокости судьбы крик.
Результатом всего, что он сделал, стало подведение Тора к следующему кругу трагедии.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:10 | Сообщение # 150

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 73


Переводчики: ВикиТори, marisha310191, ianina, guff
Вычитка: lorielle, Светуська

По правде сказать, Осень не была уверена, пришла бы она в особняк…, пока не сделала это. И не была уверена, что почувствовала бы к Торменту…, пока не увидела его и не поняла, что он ищет ее в толпе. А также не смогла бы полностью открыть ему свое сердце…, пока он первый не потянулся к ней, в ту же секунду забыв обо всем на свете, как только встретился с ней взглядом.
Она до сих пор любила его, или думала, что любила.
Но Осень не была там целиком. Важной недостающей частью являлось ощущение себя не как недостойного, ущербного человека, а как имеющую определенную ценность личность, прожившую полную трагичности жизнь, задававшую ее направление столь долгое время.
И тогда она шагнула вперед, столь грациозно, как подобает женщине… намеревавшейся подойти к своему мужчине, чтобы обнять его и воссоединиться с ним на такой долгий срок, на какой Деве-Летописеце будет угодно.
Но она так и не сделала этого.
Она не прошла даже и полпути, чтобы пересечь фойе, когда ее тело поразила какая-то сила.
Осень не могла понять, что ее сразило: а помнила лишь тот момент, когда шла к Тору, отвечая на его молчаливый призыв, пересекая весь холл, чтобы поскорее добраться до любимого человека…
Как вдруг, откуда ни возьмись, перед ней возник какой-то неистовый поток света, остановив ее на полпути, и ее ноги подкосились.
Она приказала своему телу продолжать двигаться к Тору, но неподвластная ей сила предъявляла на нее права и заставляла подчиниться своим правилам: с давлением, которое было также бесспорно, как сила тяжести. Ее оторвало от земли и начал поглощать свет. Когда Осень стало поднимать вверх, она услышала крики Лэсситера и увидела его прорывающегося вперед, как если бы он намеревался остановить ее вознесение в никуда…
От брыкания ее закрутило против течения. Яростно сопротивляясь, она боролась изо всех сил, но не могла освободиться от того, что захватило ее: и как бы сильно она не боролась, все равно не могла изменить своего восхождения.
Внизу царил хаос, толпа кинулись вперед, как только Тор приподнялся с пола. Когда он посмотрел на нее, лицо его было маской растерянности и неверия, а затем он принялся подпрыгивать вверх, как будто пытаясь ее поймать, словно она поднималась на воздушном шаре, стропы которого он и стремился достать. Кто-то подхватил его, когда он потерял равновесие — это был Джон. Праймэл также бросился в его сторону. За ними последовали Братья…
Последнее, что она видела, были не Братья и даже не Тормент — это был Лэсситер.
Ангел был рядом с ней, поднимаясь так же, как и поглощающий их обоих свет, пока он сам не исчез, а затем и она, став абсолютно ничем и никем…
Когда Осень пришла в себя, ее окружал безбрежный белый ландшафт, настолько обширный, что не было видно ни конца ни края.
Перед ней возвышались врата. Белые врата с белыми ручками и исходившим вокруг дверного проема свечением — как будто бы яркий свет поджидал ее с другой стороны.
Все было иначе, когда она умерла впервые.
Вернувшись на много лет назад, когда она пришла в сознание после того, как вонзила себе в чрево кинжал, она очутилась в совершенно другом белом месте, где, с одной стороны неизменные деревья, храмы и холмистые лужайки, а с другой — поселение Избранных и покои Девы-Летописецы; то место, откуда она ушла жить без каких-либо сомнений, принимая свою судьбу, нежели по своей собственной воле, в отличие от того, кто находился внизу — оставаясь неизбежным результатом ее выбора.
Как бы то ни было, это — не Святилище. Это был вход в Забвение.
Что же произошло?
Почему она…
Осознание шквалом нахлынуло ее, когда она поняла, что позволила уйти прошлому и открыла сердце, готовая принять все, что может ей предложить жизнь… таким образом освобождаясь от своего промежуточного «Где-то между», хотя даже не подозревала, что была в нем заключена.
Она больше не в промежуточном междумирье. Она… свободна.
Но внизу остался Тормент.
Тело Осени задрожало, пронзившие ее ярость и гнев, были столь велики и глубоки, что ей захотелось выбить врата и сказать пару ласковых Деве-Летописеце или Творцу Лэсситера, или кем бы ни был тот больной ублюдок, распоряжающийся чужими судьбами.
Пройти такой длинный путь от того, где она была в самом начале, только, чтобы обнаружить, что приз — очередная жертва. Она была зла от подобной жестокости.
Ни сдерживаясь, она позволила себе рвануть вперед и броситься на двери, молотя по ним кулаками, царапая их ногтями и пиная ногами. Она извергала проклятья, используя богомерзкие слова для святых, что, по сути, считалось греховно…
Когда чьи-то руки обхватили ее за талию и потянули, она атаковала нападавшего, обнажив клыки и вцепляясь в твердое предплечье, кто бы это ни был.
— Ебаный ад! Ай!
Возмущенный возглас Лэсситера ослабил ее напор, приводя в чувство, пока она просто не поднялась, чтобы отдышаться.
Проклятые врата нисколько не повредилась. Они как стояли неподвижными, так и остались.
— Ублюдки, — выплюнула она. — Вы ублюдки!
Ангел развернул ее и встряхнул.
— Послушай меня, тебя никто здесь не слышит. Угомонись, черт возьми.
Собравшись с духом, она взяла себя в руки. И тут же всхлипнула:
— Почему? Почему они делают это с нами?
Он встряхнул ее еще раз:
— Послушай. Я не хочу, чтобы ты открывала эти врата, просто оставайся здесь. Я сделаю все, что смогу, о'кей? Может, у меня нихера и выгорит, но я постараюсь все исправить, чего бы мне это не стоило. Стой где стоишь, и, ради Бога, не открывай эти двери. Если откроешь — уйдешь в Забвение, и я больше нихрена уже не смогу сделать. Все ясно?
— Что ты собираешься делать?
Он одарил ее долгим взглядом.
— Кто знает, может, сегодня вечером я, наконец, стану ангелом.
— Что… я не понимаю…
Лэсситер подошел к ней и положил ладонь на ее щеку:
— Вы оба уже так много сделали для меня… черт, каждый из нас прибывал в своем собственном Где-то Между. Поэтому я приложу все усилия, чтобы спасти вас обоих, и посмотрим, окажется ли этого достаточно.
Она стиснула его руку:
— Лэсситер…
Он отступил назад и кивнул ей:
— Оставайся здесь и верь в лучшее. Между Творцом и мной не лучшие отношения, может, я просто сгорю на месте. В таком случае — смирись, и будь что будет! — Лэсситер отвернулся, вошел в ослепительную белизну, и его большое тело исчезло.
Закрыв глаза, Осень обхватила себя руками и молилась за ангела, чтобы произошло чудо.
Молилась обо всем, что у нее было…
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:14 | Сообщение # 151

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 74


Переводчики: Stinky, Tata1977, ВикиТори, AnnaGvo, lorielle
Вычитка: lorielle, Светуська

Внизу, на земле, Тор почувствовал, будто вместе с любимыми он потерял и свой разум. Лэсситер исчез. Осени так же не стало.
И ужасный смысл логики заставлял его задаться вопросом, как он не понял раньше, что являлось движущей силой, механизмом, заставляющим его работать в течение всего прошлого года.
Велси из-за него угодила в ловушку «Где-то Между».
А Осень… оказалась в ней сама.
И как только она позволила себе его любить и простить не только его, но и себя саму, она освободилась — поэтому точно так же, как Лэсситеру, ей предоставили то, о чем она даже не подозревала, что ищет: Ей открыли, в конце концов, вход в Забвение— то, в чем ей было отказано, когда она покончила с собой в припадке ужаса и мучения.
Теперь она освободилась.
— О… Господи…, — простонал Тор, падая в крепкие объятия Джона. — Ебаный ад…
Теперь, как и Велси, его покинула Осень.
Поднеся руку к лицу, он с усилием потер его, задаваясь вопросом, удастся ли ему от этого проснуться… тогда, возможно, это просто окажется наихудшим кошмаром, который его подсознание могло только выдумать… или, может, он в любой момент проснется и встанет с кровати, чтобы подготовиться к церемонии Забвения, где в реальном мире, она не обернется концом…
В этой теории существовало только одно «но»: его спина по-прежнему покалывала от соли и оставленного на ней клейма. И его Братья все еще толпились, в панике переговариваясь друг с другом. Кто-то где-то кричал. При ярком свете свечей было видно, что кто-то остался в холле, а кто-то покинул его…
— Ебаный..., — произнес он снова. В его груди внезапно стало так пусто, что Тор задумался, не вырвали ли его сердце, а он этого даже и не заметил.
Прошло какое-то время и дерьмо схлынуло, а его самого затащили в бильярдную. Выпивка была зажата в его руке, но он просто позволил себе опуститься на задницу, проследив за Джоном Мэтью, присоединившимся к Хекс и Фьюри, обсуждающих с Рофом план о визите короля к Деве-Летописеце.
В какой-то момент вошел Ви и вызвался добровольцев на Другую Сторону к своей матери.
Что было немедленно отклонено. Только предложение Пэйн пойти с королем было одобрено.
Бла-бла-бла и так далее…
У него не хватило сил, чтобы сказать им, что это было предсказуемо. И, кроме того, он уже раз прошел через процесс скорби, так что ему не привыкать, правда?
Ай!
Да ради бога, что он, черт подери, натворил в прошлой жизни, чтобы заслужить подобное? Какого хрена он…
Позади него звук от дверного звонка был еле слышен. Тем не менее все замерли.
Все, кто знал об особняке, находились уже здесь.
Люди не могли их обнаружить.
Лессеры тоже.
То же касалось и Кора…
Снова раздалась глухая трель дверного звонка.
И теперь все Братья, а также Пэйн и Хекс, Куин, Джон и Блэй обнажили оружие.
Фритца оградили от похода в вестибюль; Вишес и Бутч проверили камеры наблюдения.
И хотя он не ожидал такое дерьмо, вроде собственной персоной торчавшей под дверью Девы-Летописецы, Тор все же сфокусировался на фойе.
Послышался крик, возбужденный крик с бостонским акцентом. А потом множество криков, целый легион, слишком много, чтобы что-то понять.
Вместе с Ви и Джоном кто-то вошел в белом одеянии.
Это же…
Тор подскочил на ноги, как будто кто-то вогнал в его задницу провода от автомобильного аккумулятора.
Под сводами холла стояла Осень с ошалевшими глазами и взлохмаченными волосами, словно она прошла через аэродинамическую трубу.
Тор пролетел мимо массивных мужских фигур, расталкивая народ во все стороны, чтобы добраться до нее. И, наконец, добежав, резко затормозил. Схватил ее за плечи. Оглядел с ног до головы. Потряс, чтобы удостовериться, что она здесь во плоти.
— Это… и правда ты?
В ответ она так крепко его обняла, что Тор не мог вздохнуть… да и к черту этот кислород. Ведь это же означало, что Осень настоящая, правда? Это должно было быть… правдой?
— Лэсситер… Лэсситер… Лэсситер спас меня…
Тор пытался уловить смысл ее слов.
— Что… о чем ты… я ничего не понимаю…

* * * * *


История была рассказана несколько раз в разных интерпретациях, потому что его разум просто отказывался ее понимать. Что-то в ней приводит ее в Забвение, потом приходит ангел и говорит ей…
— Он сказал, что сделает все возможное, чтобы спасти нас, чего бы ему это не стоило. Все…
Тор выпутался из объятий Осени и прикоснулся к ее лицу, горлу, плечам. Она была такой же реальной, как и он сам; такой же живой. Ее… спас ангел?
Вот только Лэсситер говорил, что будет свободен, если их дело выгорит.
Единственное объяснение — ангел обменял свое будущее… на их.
— Этот ангел, — прошептал он. — Этот богом забытый ангел…
Тор наклонился и впился в губы Осени таким страстным и продолжительным поцелуем, каким только мог. И тут же решил, что скажет это — в честь Лэсситера, его самого и его женщины — самой лучшей, о которой он не смел и мечтать во все времена своей земной жизни:
— Я люблю тебя, — сказал он ей. — И, как и Лэсситер, я готов пойти на все ради нас обоих.
Когда Осень кивнула и поцеловала его в ответ, он скорее почувствовал, чем услышал: «Я люблю тебя».
Подняв ее на руки, он прижал ее к себе и закрыл глаза, его так трясло от всего произошедшего, что не передать словами. Но он знал цену, и был с этим согласен.
Жизнь слишком коротка, независимо от того, сколько тебе отпущено дней. И люди драгоценны — каждый по отдельности и все вместе, неважно как много удачи выпало тебе в твоей жизни. И любовь… она стоит того, чтобы ради нее умереть.
И тем более, чтобы жить.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:18 | Сообщение # 152

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 75


Переводчики: Stinky, Tata1977, ianina, AnnaGvo
Вычитка: lorielle, Светуська

Темное время суток подошло к концу и на рассвете, когда луна низко опустилась в небе, Кор покинул центр Колдвелла. После этой смешной встречи с глимерой, он и его ублюдки собрались на крыше их небоскреба, но был не в состоянии разрабатывать какую-либо стратегию или говорить об аристократах.
Отдав приказ своим солдатам отправиться на их новую перевалочную базу, он в одиночестве сбежал в холодную ночь, прекрасно зная, куда должен направиться.
На луг, залитый лунным светом, луг с большим деревом.
Когда Кор вгляделся в пейзаж, то увидел его не погребенным под снегом, а с яркими осенними красками, где ветви дуба не голые, а усыпаны красной и золотой листвой.
Пройдя по снегу, он поднялся на холм, к тому месту, где впервые увидел Избранную… и взял ее кровь.
Он вспомнил каждую ее часть, ее лицо, ее аромат, волосы. То, как она двигалась и как звучал ее голос. Восхитительное строение ее тела и пугающую хрупкость ее бархатистой кожи.
Он тосковал по ней, его всегда ледяное сердце исходило криком в мольбах о том, что его судьба никогда не смогла бы ему даровать.
Кор закрыл глаза, положил руки на бедра и опустил голову.
Братство нашло их убежище на той ферме.
Исчез футляр с винтовкой, который Сайфон использовал для хранения своих киллерских примочек.
Тот, кто взял его, пришел и ушел прошлой ночью. Поэтому на закате они собрали свои пожитки и перебрались на новое место.
Он знал, что к этому была причастна Избранная. Кор не мог придумать иного способа, каким они вышли на их убежище. И очевидным было кое-что и еще: Братство собиралось использовать винтовку в качестве доказательства того, что Рофа ранили из оружия, принадлежащего Банде Ублюдков.
Как похоже на них.
Роф и впрямь был хорошим маленьким королем. Таким осторожным, чтобы не вести себя опрометчиво, без повода, и все же, очевидно, он был способным использовать любое, имеющееся в его распоряжении оружие.
Не то, чтобы Кор винил Избранную, вовсе нет. Однако, он должен убедиться, что она в безопасности. И не смотря на то, что хоть она и поддерживает его врагов, они хорошо с ней обращаются.
Ох, как же его очерствевшее сердце жгла мысль, что ей могут причинить боль…
Пока он рассматривал все варианты, ледяной дувший с севера ветер, пытался пробрать его до глубины души. Однако, было уже слишком поздно. Его сердце и так уже было разбито.
Это женщина нанесла ему такую рану, подобной которой он не получал ни в одном бою, и от которой никогда не сможет оправиться.
Хорошая новость в том, что он никогда не выказывал свои эмоции, и к лучшему, что никто не знал его ахиллесову пяту, чтобы спустя все эти годы, добраться до него.
А сейчас… он должен найти Избранную.
Лишь для того, только чтобы успокоить свою совесть — а она у него была — ему придется увидеть ее снова.
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:21 | Сообщение # 153

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Глава 76


Переводчики: Stinky, AnnaGvo, Anjelika9, Carlotta, Tata1977, ВикиТори, guff
Вычитка: lorielle, Светуська

Куин не въезжал, что вообще происходит. Чертов народ сновал туда и обратно по долбаному вестибюлю, обстановка накалялась… пока Осень, вот тебе на, не вернулась обратно.
Если и было подходящее время, чтобы сообщить всем столь шокирующие новости, которые взорвутся, как бомба, то сегодняшняя ночь как нельзя лучше подходила для этого.
Что ж, по крайней мере, все закончилось благополучно, народ снова подтянулся, и церемония была завершена: При поддержке стоящих рядом Осени и Тора, Джон был заклеймен дважды: один раз во имя Велси, второй — во имя потерянного брата, которого он никогда не узнает. А потом, после того, как солью запечатали раны, толпа поднялась на самую высокую точку в доме, где была открыта урна с прахом Велси и предана ветру, ее частицы трепетно взмыли к небесам и были развеяны порывами редкого восточного ветра.
Теперь все отправились в столовую, чтобы подкрепиться; а после этого, бля буду, они разбредутся по своим комнатам так скоро, как только смогут удалиться, не нарушив правила этикета, и повырубаются нафиг.
Все, включая и его были готовы, и убедившись в этом, он обратился к Лэйле в фойе:
— Как дела?
Боже, он приставал к ней с этим вопросом уже три дня подряд, а она каждый раз отвечала, что в порядке, и месячные еще не начались.
И не начнутся. Он был в этом уверен, хотя она по-прежнему верила в обратное.
— Я в порядке, — ответила Лэйла с улыбкой, словно была благодарна за его участие.
Приятная новость в том, что им вместе было очень комфортно. Он боялся, что после жажды все станет странным или, что еще хуже дерьмовым, но они были как одна команда, пробежавшая марафон, достигшая цели, и готовая к следующему испытанию.
— Тебе что-нибудь принести?
— Знаешь, а я и правда что-то голодна.
— Почему бы тебе тогда не отправиться наверх и не прилечь, а я тебе что-нибудь раздобуду.
— Это было бы мило с твоей стороны… спасибо.
Ага, было приятно, как тепло и просто она улыбалась ему, что заставило его полюбить ее, как члена семьи. И когда он повел ее к подножью лестницы, то улыбнулся ей точно также в ответ.
Все простое и легкое закончилось, когда он обернулся. Через открытые двери библиотеки он увидел разговаривающих Блэя с Сакстоном. А потом его кузен подошел и обнял рыжего. Они так тесно стояли прижавшись друг к другу, Куин сделал глубокий вдох и почувствовал, словно в нем умерла какая-то часть его.
Похоже, для них все вот так и закончилось.
Раздельные жизни, раздельное будущее.
Невыносимо думать, что вначале они были не разлей вода…
Внезапно взгляд голубых глаз Блэя наткнулся на его.
И то, что Куин в нем увидел, заставило его пошатнуться. Любовь освещала это лицо, чистейшая любовь, не запятнанная застенчивостью, что была большей частью его сдержанности.
Блэй не отвел взгляд.
И впервые… этого не сделал и Куин.
Он не знал, были ли эти чувства к его кузену — вероятно, были — но он примет их: Он посмотрел прямо на Блэйлока, и все, что у него было на сердце, отразилось на его лице.
Он позволил выплеснуться всему этому дерьму.
Потому что сегодняшняя Церемония Забвения послужила уроком: Ты в мгновение ока можешь потерять тех, кого любишь, и он готов был поспорить, что когда это случается, то ты меньше всего думаешь о причинах, которые держали вас порознь. Ты думаешь о всех причинах, которые держали вас вмести.
И не важно, как сильно бы ты желал, чтобы у вас было больше времени. Даже если бы у вас были века…
Пока ты молод, ты думаешь, что время — это только тяжкий груз, что все должно произойти как можно быстрее, и тогда, наконец, ты станешь взрослым. Но это только приманка — когда взрослеешь, к тебе приходит понимание, что те часы и минуты были самыми драгоценным, что у тебя были.
Ничто не длится вечно. И было херовым преступлением терять то, что тебе дано.
«Хватит, — подумал Куин. — Хватит оправданий, увиливаний и попыток быть кем-то другим, а не собой».
Даже если он получит отказ, даже если его маленькое, эгоистичное и глупое сердце разлетится на миллион осколков, настало время остановить всю эту фигню.
Пришло время стать мужиком.
Когда Блэй начал выпрямляться, словно получил молчаливое послание, Куин подумал: «Ага, все правильно, приятель».
«Грядет наше будущее».
 
Дата: Суббота, 11.01.2014, 13:23 | Сообщение # 154

~Magic Star~
Группа: Главный Модератор
Сообщений: 10467
загрузка наград ...
Статус:
Эпилог


Переводчики: Stinky, Anjelika9, guff, AnnaGvo, lorielle
Вычитка: lorielle, Светуська

Следующим вечером Тормент перевернулся и обнаружил тело Осени в простынях. Она была горячей и готовой, когда он над ней навис. Ее бедра раздвинулись шире, приглашая его, а лоно приветствовало, когда он глубоко вошел в него и ритмично задвигался.
Они заснули вместе, погрузившись в тот вид отдыха, какой бывает, когда путешествие, в котором вы побывали, закончилось, и на горизонте, наконец, замаячил дом.
— Дай мне свои губы, женщина моя, — тихо прошептал он в темноту.
Когда ее губы встретились с его, он позволил своему телу излиться в нее, но освобождение не было похоже на землетрясение или хаотичный взрыв звезд, скорее, это были большие волны, снявшие напряжение. И продолжая двигаться в ней в этом нежном ритме, занимаясь любовью со своей Осенью, он вновь удостоверялся в том, что она реальна и они настоящие.
Когда все закончилось, Тор силой мысли включил ночник на прикроватной тумбочке и провел кончиками пальцев по лицу Осени. То, как она улыбалась ему, заставило Тора окончательно и бесповоротно уверовать в великодушие и благожелательность Творца.
Он подумал о том, что им стоит пройти церемонию соединения. И он добавит ее имя — то, что он ей дал — на свою спину, прямо под именем Велси. И Осень станет его полноправной шеллан на то время, что им отведено быть вместе.
— Хочешь что-нибудь перекусить? — прошептал он.
Ее улыбка стала еще шире:
— Да.
— Я мигом.
— Подожди, я с тобой. Не знаю, чего мне хочется.
— Тогда идем.
Им потребовалось время, чтобы выбраться из постели, одеться в пижамы, и выйти в коридор со статуями.
Осень задержалась на верхней ступеньке лестницы, поскольку свежа была еще память о прошлой ночи и не рисковала без опаски приближаться к лестничному пролету — словно ее снова могло затянуть в Забвение.
Тор понимающе кивнул и подхватил Осень на руки.
— Я тебя понесу.
Она посмотрела в его лицо, положила ладонь на его щеку и ничего не произнесла. Тор точно знал, о чем она думала.
— Поверить не могу, что Лэсситер нас спас, — сказал он.
— Не хочу, чтобы он страдал.
— Я тоже. Он был неплохим малым. Настоящим… ангелом, как оказалось.
Тор начал спускаться, делая осторожные шаги, потому что у него была драгоценная ноша. Внизу, у основания лестницы, он на мгновение остановился, чтобы взглянуть на изображение яблони на полу. Он отпустил двух женщин, и одну из них похоронил под яблоней…, а теперь проносит ее над ней на руках — благодаря тому ангелу, который, так или иначе, совершил чудо.
Он будет скучать по этому сукину сыну, правда. И будет вечно благодарен ему за…
Раздалась громкая трель дверного звонка.
Тор, нахмурившись, взглянул на старинные напольные часы, стоящие у двери в буфетную. Два часа пополудни? Кого нечистая, могла…
Звон раздался снова.
Тор пересек мозаичный пол, готовый, если потребуется, вызвать Братьев, и взглянул на монитор…
— Срань… Господня.
— Кто там?
Тор опустил Осень на пол, открыл запирающие изнутри вестибюля механизмы и спрятал свою женщину за спину на случай, если внутрь проникнет солнечный луч.
Лэсситер вошел так, словно был хозяином этого дома — той же развязной и самоуверенной походкой, что и раньше, с как всегда широкой и шаловливой ухмылкой, а его пестрая шевелюра была отмечена свежими снежинками.
Когда Тор и Осень уставились на него, раскрыв рты, ангел поднял два огромных пакета из МакДональдса:
— Я притаранил нам всем биг-маки, — бодро произнес он. — Знаю, как они тебе понравились, помнишь?
— Какого… — Тор еще крепче сжал свою шеллан на случай… дерьмо, судя по всем недавним событиям, могло произойти что угодно. — Что ты здесь делаешь?
— Это твой счастливый день, ублюдок. — Ангел слегка покачивался, и его пирсинг бросал отблески на пакеты «Микки Д’с». — Оказалось, что нас, проходящих тестирование, было трое, и я прошел. В тот момент, когда я пообещал себя за вас двоих, я стал свободен, а после небольшого размышления я решил, что лучше остаться на земле, делая добрые дела, чем просиживать на небесах. Кроме того, вы же знаете, что я вроде как бездомный, превратившийся прям в перекати-поле какое-то, и это дерьмо с состраданием неплохо смотрится в моем исполнении. К тому же, на небесах нет Мори.
— Именно этим земля и отличается от ада, — отметил Тор.
— Тоже верно. — Ангел потряс своей, высококалорийной и с повышенным содержанием жиров ношей: — Так что скажете? Картошку фри я тоже захватил. Но сливочного мороженого не брал. Я не знал, как долго мне придется торчать под дверью, чтобы кого-то ее для меня открыл и не хотел, чтобы оно растаяло.
Тор посмотрел на Осень, а затем они оба уставились на ангела.
Они по очереди подошли и обняли парня, и что вы думаете — сукин сын обнял их в ответ.
— Я, правда, рад, что все сработало, — прошептал Лэсситер со всей серьезностью, — для вас обоих.
— Спасибо, приятель, — отозвался в ответ Тор. — Я задолжал тебе… дерьмо, я твой пожизненный должник.
— Многое из этого вы сделали сами.
— За исключением последней части, — уточнила Осень. — В этом твоя заслуга, Лэсситер.
— Ай. Да какие там счеты. Между друзьями, ну, вы поняли.
Все трое расслабились и после неловкого момента направились на кухню. Когда они расселись на одном конце и Лэсситер начал раздавать закупленную провизию, Тор расхохотался. Они с ангелом снова начали с золотых арок …, и снова были здесь.
— Куда лучше той пещеры, правда? — пробубнил Лэсситер, раздавая картошку фри.
Тор посмотрел на Осень и не мог поверить, как далеко они все продвинулись.
— Ага… определенно.
— А еще здесь есть кабельное ТВ, — подмигнул им Лэсситер, и Тор с Осенью рассмеялись.
— Да, Ангел. Все так… и в любое время пульт для телика — тыкай сколько влезет, все для тебя.
Лэсситер разразился хохотом:
— Срань Господня, вы и правда мне благодарны.
Тор посмотрел на Осень и осознал, что кивает.
— Можешь поставить на это свою задницу. Вечно… я… буду… вечно… тебе… благодарен.
Затем поцеловал свою женщину… и вгрызся в биг-мак.
 
Форум » Гильдия переводчиков » Переводы сайта » Возрождённый любовник (Дж. Р. Уорд - серия "Братство черного кинжала" - 10 книга)
  • Страница 8 из 8
  • «
  • 1
  • 2
  • …
  • 6
  • 7
  • 8
Поиск:
Статистика Форума
Последние темы Читаемые темы Лучшие пользователи Новые пользователи
Сентебряшки-первоклашки :) (2)
КАТАЛОГ МУЛЬТФИЛЬМОВ В АЛФАВИТНОМ ПОРЯДКЕ (1)
Сборник короткометражных мультфильмов (28)
Любимые цитаты (36)
Любимый Зомби (2)
Сладкое Искушение (0)
Девушка, Козёл и Зомби (0)
Цитаты (105)
Рецепты фирменных блюд (109)
Ангел для Люцифера (371)
Блондинки VS. Брюнетки (6894)
В погоне за наградой (6246)
Карен Мари Монинг (5681)
БУТЫЛОЧКА (продолжение следует...) (5106)
Слова (4899)
Везунчик! (4895)
Считалочка (4637)
Кресли Коул_ часть 2 (4586)
Ассоциации (4038)

Natti

(10467)

Аллуся

(8014)

AnaRhiYA

(6834)

HITR

(6399)

heart

(6347)

ЗЛЕША

(6344)

atevs279

(6343)

Таля

(6276)

БЕЛЛА

(5383)

Miledy

(5238)

Xoma883

(26.11.2024)

festt8

(26.11.2024)

dargarrote

(25.11.2024)

Sesilia5525

(24.11.2024)

Натал

(23.11.2024)

mamann25

(15.11.2024)

me

(10.11.2024)

okami_no_mika

(06.11.2024)

SirenaViva

(03.11.2024)

euemlina

(30.10.2024)

Для добавления необходима авторизация

Вверх