— Скажи, что изменилось, Хэм? Почему ты делаешь это?
Эш не поднимая глаз, продолжал обыскивать обитель Вельзевула, но вероятно и кто-то менее проницательный, чем его брат заметил бы его волнение.
«Дьявольщина! А кто бы не переживал на моем месте!»
Тысячу лет падший провел в бесплодных попытках искупить деяние, которое даже не было его собственным. Просто ошибка или каприз. Да кто может знать, что это было на самом деле. Никому неведомы помыслы Отца. Вот только Хэм всю жизнь ненавидел его за это. За то, что они делили одно лицо на двоих. Словно это был его собственный выбор.
Он знал, что за мрачные мысли так долго отравляли существование его брата, ангел считал, что Господь остался недоволен своим творением (то есть им собственно) и, пытаясь исправить недостатки, создал его, Ашаторота. Хэм считал, что Отец не смог возлюбить его. И это стало основной причиной его падения.
«Нашего падения. Потому как вот это уже было моим собственным выбором, моим искуплением».
Да, поначалу Эш последовал за Люцифером лишь, чтобы попытаться спасти любимого брата, он не хотел, чтоб тот всю вечность страдал из-за такой глупости. Но после все изменилось, все, кроме одного – Хэммош по-прежнему избегал его. До этого дня.
Так что же произошло?
— У нас есть более важные дела, брат, - голос Хэма, как и всегда звучал низко и хрипло, но к безмерному удивлению Эша, в нем не слышалось больше той леденящей холодности, что прежде.
«И он назвал меня «братом», впервые за всю нашу жизнь».
— Ты прав, но я хочу быть уверен, что однажды, когда все уладится, ты, наконец, поговоришь со мною.
Хэм лишь загадочно усмехнулся в ответ.
— Однажды.
А затем перевел взгляд на огромные, обитые золотом двери личных покоев Вела, единственное место, которое они еще не осмотрели, и в его бездонных глазах заблестели лукавые искорки:
— Что же, вторгнемся в святая святых.


Я удивлялась теперь, как могла подумать, что Габби – чудовище, словно ласковый котенок гончая жалась к моим ногам, и утробно завывала, поскольку я гладила ее по загривку. Суккуб не соврала, произнеся обет, я установила с нею связь, такую мощную и четкую, какой не испытывала прежде. Разве что… нет! И она была обоюдной. Даже не понимая ее языка, я улавливала настроение и мысли Габби, словно на радар. Сейчас она была счастлива и довольна, а еще голодна. И вот это меня слегка смущало. Откуда мне знать, чем кормить адскую гончую?
Насмешливый голос Анабель, раздавшийся из пролома в стене, который образовала моя новая питомица, заставил меня вздрогнуть:
— Не стоит беспокоиться, моя королева, думаю на пути из этих катакомб ей не раз представиться случай перекусить.
Я разве произнесла это вслух? Похоже на то.
Я окинула девушка изучающим взглядом. Что же, она действительно могла быть лучшим суккубом Лилит. Ее природная, о да мне пришлось воспользоваться своим даром, больше я не могла доверять простому зрению, красота сияла, словно редкий бриллиант, и камень как следует, огранили и обработали. Она выглядела так, словно только что сошла со страницы модного журнала, а не вышла из грязной тюремной камеры. Но главное я заметила кое-что, отчего мои брови поползли вверх, кое-что, чего просто не могло быть, но оно было. Вернее она была. У Анабель де Мортиньи была душа.
— Но как? – не смогла удержаться я.
Девушка ответила мне недоуменным взглядом.
— Очень просто, чтобы вырваться отсюда нам придется преодолеть целых девять уровней пещер, которые сейчас битком забиты восставшими. Габби точно отыщет, кем перекусить.
— Ах… Но я имела в виду не это. Твоя душа. Как тебе удалось сохранить ее?
Девушка смутилась.
— Ах, это. Лисса. Она умерла ради этого.
В голосе суккуба было столько боли, что я не решилась расспрашивать.
— Это бесценный дар. Но думаю излишне говорить об этом. Думаешь, она сможет сломать решетку?
Габби неодобрительно заворчала при этих словах, словно ее задело мое недоверие.
Ана улыбнулась.
— Думаю, девочка очень хочет доказать, что ты зря сомневаешься в ее силе.
Я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Что ж, тогда пора выбираться отсюда. О, и еще одно, больше не называй меня королевой. Я Микаэла.
— Грубое имя, - фыркнула Ана, - можно я буду звать тебя Эль?
— Я не… - на мгновение, задумавшись о причинах по которым это мне не нравилось, я, все еще продолжая улыбаться, кивнула в ответ: - Ты же француженка, не так ли? Тогда это естественно.
«И потреплет кое-кому весьма самоуверенному его стальные нервы».


«Вот ведь маленькая сучка, - мысли Вельзевула метались от ярости к несвоевременному веселью, а затем сменялись мрачными планами мести, - так умело провести меня не удавалось еще никому! Да еще и разыграть такую святую невинность, просто уму непостижимо! Шлюха!»
Хотя если рассудить здраво она суккуб, и он сам виноват в том, что увидел «красоту» там, где ее не было и в помине. Девчонка просто сделала то, что умела лучше всего. Соблазнила его. Причем весьма умело. Если бы не козни его гордой Королевы проклятых, из-за которых он может в буквальном смысле лишится головы, Вел, мог бы признать, что действительно провел одну из лучших ночей в своей бессмертной жизни в постели с Аной.
Так она просила называть ее. Так страстно просила, пока он возносил ее на вершину блаженства снова и снова…
Распахнувшаяся дверь его покоев, прервала сладкие воспоминания и Вел увидел на пороге двух своих братьев. Злобная улыбка тотчас заиграла на его губах.
«Кажется, мне все же представится шанс рассчитаться по счетам, дамы».


Вопли агонии оглушили Люцифера, едва он материализовался в подвале. Ничего нового, Молох как никто умел исторгать их из глоток, как смертных, так и бессмертных существ, которым не посчастливилось попасть на его «разделочный стол» как часто шутили другие принцы.
Обернувшись, Палач слегка склонил голову, приветствуя его:
— Рад, что вы вернулись, сир.
— Не так рад, как тому, что есть, кого допросить, не так ли, брат мой? И как успехи?
Бросив взгляд за спину падшего Люцифер понял, что Менфейс не проживет и пяти минут.
— Обижаете, сир. Он сказал все, что знал.
— Не сомневаюсь. Итак?
Небрежно отбросив прочь раскаленный прут, который держал в руках, Молох глухо проворчал:
— Давно нужно было отдать мне ту рыжую суку. Уж я бы научил ее уважению.
— Ты бы просто сломал ее, брат. А от нее была польза. Какое-то время.
«Хотя я начинаю думать, что просто заигрался».
Он давно знал, что Лилит опасна, что замышляет что-то. Но продолжал играть с огнем. От скуки. Бесконечной скуки. Которую, Эль развеяла одним своим словом.
«А теперь она в опасности. Из-за моей проклятой самоуверенности».
Молох же продолжил:
— Она разбила армию на несколько частей, точное число, он не знал. Все размещены в Каньонах. Но таким образом, чтобы при необходимости могли скооперироваться. Вероятно, в отдаленных расположены те, кто может перемещаться. Основные силы, вот это хуже всего, сир, основные силы в Гранд Каньоне.
— Что? Она посмела? Умная девочка, - раздражение Люцифера смешивалось с неуместной гордостью, ведь это он обучал ее стратегии. – Скорее всего, Микаэла именно там.
Гранд Каньон был местом его падения, и местом, которому предначертано стать ристалищем величайшей битвы.
«Я был так близко. Мог бы уже держать ее в объятиях… Что за черт, и пожертвовать ради этого всем?»
Именно те мысли, которых он так опасался, в первый день, когда осознал, что Эль его анхеликель!
«Она не изменит меня! Не изменит ничего! Я покоряю – она подчиняется! И точка».
— Менфейс тоже так считал, сир, именно оттуда Лилит послала его в вашу обитель, используя какую-то вещичку, что прихватила в ваших покоях. Он подслушал ваш разговор с королевой, а потом просто появился в назначенный час, приняв облик Коула.
— Коула, которого я даже не призывал.
— Она ведь об этом не знала, сир.
— Эль должна была быть осторожнее, но малышка еще так наивна, мне следовало лучше следить за ней.
Молох только пожал плечами.
— Знаю, что не понимаешь меня, старик, но теперь я верю, впервые за все время, что мы здесь, я искренне верю, что однажды и ты поймешь.
— Кровавый ад, сир, вы меня пугаете.
На лице падшего отражался невыразимый ужас, охвативший его при мысли о возможности с такой нежностью относится к кому-то. Люцифер расхохотался и похлопал его по плечу.
— Крепись, брат, думаю, конец близок. А значит и твоя суженая где-то рядом. Внимательней смотри по сторонам. – Его голос внезапно огрубел. - Но кроме шуток, у нас большие проблемы. Если Светлые заметят армию нечисти у Главных Врат, и как это обычно бывает, не потрудятся разобраться, в чем дело, это идиотское восстание обернется кое-чем похуже. Оно обернется Апокалипсисом.
Глаза Молоха засияли при этих слова:
— Сир…
Голос Асторета, раздавшийся из-за спины Повелителя прервал его:
— Простите, сир, но у меня хорошие новости. Габби. Королева создала связь. Я ощущаю ее, правда, смутно. Но одно знаю точно, девочка ведет ее домой. Нам нужно только встретить их.
Глаза Люцифера засияли так ярко, что принцам пришлось опустить глаза:
— Я знал, что не зря сохранил жизнь этой гончей. Что же мы знаем, где они появятся. И знаем, что в том проклятом ущелье мало кто сможет состязаться по силе с Габриэль. Да и Эль сможет за себя постоять. Все основные силы к Вратам, Рет, остальные удерживают те плохо укрепленные входы. Я, мать твою, хочу назад своего сумасшедшего ангела. И мне надоело ждать.


— Ха вот и все, я же обещала, что выведу нас отсюда, - если бы не необходимость соблюдать осторожность Анабель, наверное, звонко рассмеялась бы от радости.
Да и я заразилась ее просто неугасимым энтузиазмом. Как, оказалось, перехитрить врага и выйти сухой из воды, доставляет почти такое же удовольствие, как и сразить его в бою. Не раз и не два мы почти не попались на глаза всевозможным созданиям Тьмы, что толпились по всему периметру этих бесконечных пещер. Армия, которую удалось собрать Лилит, впечатляла. Но я ни на мгновение не усомнилась в том, что легионы Темных принцев, созванные Люцифером, расправятся с восстанием в два счета. Единственным козырем мятежников в этой игре без правил была я. По крайней мере, они так считали. Или же какой туз еще скрывался в рукаве.
— Ты действительно запомнила весь путь, когда тебя вели вниз?
— Я же планировала сбежать, не так ли? Правда на пятьдесят процентов я была уверена, что не выйду из того подземелья живой, но мне просто офигенно повезло и рядом оказалась ты!
— Скорее нам обеим повезло, что принц Сэт успел положить Габби к моим ногам. Правда он еще просил меня разбить тот энергетический шар, но когда я пришла в себя - его не оказалось рядом.
Ана застыла на месте при этих словах.
— Вот… черт.
Я быстро огляделась вокруг, уверенная, что мы попали в засаду. Но вокруг никого не оказалась, только Ана, смотрящая на меня с отчаяньем и грустью.
В ответ на мой недоуменный взгляд она откашлялась и сбивчиво проговорила:
— Кхм… Эль, дело в том…у меня совсем вылетел из головы этот проклятый шар. Его сила… Если ты добровольно приняла его, то до тех пор пока не разобьешь, ты привязана к месту, в которое была перемещена. Кажется, мы рано радовались, прежде чем уйти придется отыскать его.
Свистнув Габби, которая уже ушла немного вперед, Ана решительно развернулась назад.
Но я окликнула девушку:
— Анабель, постой.
— Что еще? Нам нужно спешить.
Я перевела взгляд на массивные двери, к которым мы так долго шли.
— За этой дверью выход?
— Да там два портала: один в мир смертных, а другой – в Ад.
Гончая вернулась назад и прижалась к моим ногам. Я неосознанно погладила ее по голове. Потом подняла глаза на Анабель, которая за те несколько часов, что мы провели вместе, практически стала мне подругой, единственной за всю мою жизнь. Той самой, которой у меня никогда не было. Пробираясь по мрачным коридорам и залам этого подземелья мы прониклись друг к другу симпатией и поболтали обо всем на свете. Включая и двух падших ангелов, из-за которых, правда по разным причинам, и оказались здесь. И вот теперь когда свобода так близко…
— Ты не обязана идти со мной. Габби будет моим щитом. Да я и сама неплохо владею мечом, вот только отыскать бы здесь хоть один… Но это мои проблемы. Я сама попытаюсь отыскать шар, думаю, он где-то в покоях Лилит. К тому же Даниэль обещал вернуться …
На это суккуб лишь закатила глаза.
— Ну, ты даешь. Во-первых, я бы не очень рассчитывала на помощь архангела, ты же все-таки наша королева, а? Ну с какой стати он встанет на твою сторону? А во - вторых как ты собираешься попасть в покои мадам, когда даже не знаешь дороги?
— Потому что я люблю его! И он…он считает, что я – его анхеликель! Даниэль никогда не предавал меня, если он сказал, что вернется, значит так и будет! А дорогу отыщет Габби.
— Какая ирония, что ты попала сюда по милости того Светлого, кто никогда не предавал, а выбраться планируешь при помощи адской гончей! А вот насчет всего остального… Ох, тогда я не завидую вам обоим, Эль. Повелитель во всеуслышание заявил, что ты принадлежишь ему, даже если все это сплошное недоразумение и ты все же предназначена архангелу, он не отпустит тебя. Это дело чести.
— Он сделал это без моего согласия! И вообще только, чтобы подразнить меня!
— Не уверена, но думаю, что, прежде всего, он стремился защитить тебя. Как думаешь, что могло бы случиться с простым ангелом в Аду?
— Я не собиралась блуждать по Преисподней, просто провести с ним оставшиеся часы нашей сделки.
Она подошла ближе и взяла меня за руку.
— Никто не может предугадать, как все обернется. ангел. Ты же не предполагала, что тебя возьмут в плен?
— Нет, но что ты хочешь этим сказать?
«Что Люцифер предусмотрел тот вариант событий, в котором мне придется столкнуться с его созданиями один на один? Что просто заботился о моей безопасности? Что он волновался об этом?»
— Как я заметила, ты умна, Эль, хоть и ужасно наивна. Сделай выводы, рассмотрев ситуацию со всех сторон. Никто не решится теперь убить тебя. Даже здесь. Покалечить, пленить, обесчестить, но не убить. Потому что твоя жизнь принадлежит Дьяволу. А он как известно защищает то, что считает своим.
— Я уже сто раз повторяла, что это не так!
— Уверена? Потому что со стороны…
Я вырвала ладонь из ее рук:
— Хватит! Меня не волнует мнение со стороны, я знаю, что принадлежу Свету. А теперь уходи, беги к своим, я сама позабочусь о себе.
Она только ухмыльнулась:
— Отлично, пусть ты не принадлежишь Повелителю, по твоему мнению, но мы можем извлечь выгоду из того, что все остальные так считают. И небольшое уточнение: я никуда не уйду без тебя.
Я не смогла скрыть своего удивления.
— Но почему?
— Ты что серьёзно? Моя мадам подняла восстание против самого Повелителя, еще и используя меня при этом. Как минимум один принц жаждет моей крови. Ты - мой единственный шанс вернуться назад. И остаться в живых тоже.
Я ошарашенно уставилась в спину суккуба. Внезапно Ана обернулась и бросила на меня игривый взгляд через плечо:
— Что застыла? О, только не говорила, будто думала, что я решила остаться просто ради тебя? Ты конечно душка, но я создание Тьмы как-никак.
Она озорно подмигнула мне и скрылась за поворотом.
Я переглянулась с Габби, которая с какой-то тоской смотрела на дверь, за которой, по словам Аны, скрывались порталы.
— Знаю, девочка, но сначала придется нам навестить эту пресловутую Королеву Проклятых и забрать шар.
Гончая издала какое-то недовольное ворчание.
Я присела перед ней на колено и вгляделась в огненные глаза:
— Знаю, что хочешь домой, но я не могу уйти. Да и потом…бедняжка, тебе, вероятно, следовало выбрать кого-то другого, Габби, я даже не знаю, что буду делать с тобой, когда, наконец, выберусь.
Она внимательно изучала мое лицо своим пылающим взглядом, а затем жалобно заскулила и лизнула мне щеку. Ее язык был на удивление мягким и шелковистым. А еще горячим. А в каждом издаваемом ею звуке без слов слышалось «только не бросай!».
В сознании внезапно промелькнули слова Аны: «Защищает то, что считает своим…»
Я грустно улыбнулась:
— А чем я хуже? Не бойся. Я буду защищать тебя.
В ответ гончая подняла свою огромную лапу и осторожно опустила мне на колено, жестом говоря:
«А я тебя. Всегда».
Я склонила голову , принимая ее дар, а затем поднялась на ноги.
— Пойдем догоним эту женщину-кошку, ей следовало родиться шпионкой. Такой талант. Она ведь почти вывела нас! Кстати тебе не кажется, что она покривила душой, говоря, что осталась не просто так? Нет? Ну, может совсем немножко? Или я неисправимая оптимистка?
Габби бросила последний взгляд на дверь и последовала за мной.


— Прекращай умирать со смеху, Вел, и помоги нам с поисками, в конце концов.
С трудом успокоившись, Вельзевул бросил на Хэма укоризненный взгляд:
— Неужели ты думаешь, что я не обыскал каждый угол этой проклятой комнаты сотню тысяч раз, прежде чем вы пришли, брат?
Он перевернул вверх дном каждый миллиметр, пытаясь отыскать зачарованный Лилит предмет, что удерживал его в пределах комнаты. Но когда понятия не имеешь, что искать…
— Значит, нам придется обыскать все заново. Ты что плохо слышал, что говорил Эш? Или совсем помешался?
Вел нахмурился. Принц терпеть не мог слушать нотации, пусть и от своего старшего брата.
— Я понимаю, чем вы оба рисковали ради меня, Хэм. И ценю это. Клянусь всем святым и грешным в этом мире: я ничего не знал о восстании. И я возмущен дерзостью Лилит не меньше вас.
«Правда, не могу сказать, что поражен. Разве что непродуманностью ее действий. Теперь мне придется из кожи вон вылезти, чтобы уберечь голову на твоих плечах, дорогая Лили».
— Тогда поднимайся с постели и пораскинь, наконец, мозгами. Что это может быть? Ты дарил что-нибудь ей? Прикасался к ее вещам недавно? Она касалась чего-либо, когда забирала своего суккуба?
— Последнее исключено, я бы заметил. Они сотворили заклинание, пока меня не было. Единственная ее «вещь», которой я касался – это девчонка-суккуб, будь она проклята. А насчет подарков, не будь смешным, брат, она – фаворитка Люцифера, ну была ею до недавнего времени, так что я похож на изнеженного возлюбленного, который осыпает дарами чужих любовниц?
Эш усмехнулся, а Хэм лишь пожал плечами.
— Может, и нет, но ты точно болван, которого обвели вокруг пальца две смазливые девчонки. Она увела твои легионы, Вел, ты хоть представляешь какой это позор?
Эш на мгновение поднял голову из под кровати:
— Правда, не полностью.
Развернувшись, Вел удивленно выгнул бровь.
— Неужели?
Эш поднялся на ноги и, направляясь к гардеробу продолжил:
— Баньши. Твои крикливые предсказательницы послали эту сучку куда подальше, заявив, что подчиняются приказам только своего создателя и его истинной принцессы.
— Но разве не об этом она и заявила? Я думал, что мои демоны последовали за ней именно потому что она, воспользовавшись заявлением Люцифера о существовании наших суженых, выдала себя за мою анхеликель?
— Да так и было. Но баньши видят дальше своего носа, видимо. Королева Мечей поверила предвидению своей сумасшедшей дочери, а не лжи Лилит.
— Мои девочки. Напомните мне, как следует вознаградить их, когда все закончится.
Хэм раздраженно вздохнул.
— Хватит уже болтать о всякой ерунде. Если в ближайшее время не отыщем то, что нужно, не думаю, что все хорошо закончится. Люцифер обезумел от ярости, когда похитили его ангела.
В мгновение ока Вел оказался лицом к лицу с братом:
— Что? Ты ни слова не говорил об этом! Как им это удалось, черт возьми?!
— До тебя, наконец, дошло, что все серъезно, Вел? Он разнес свою обитель в щепки, атаковал нас и если бы не Аз уже разгуливал бы по земле, спуская ад с цепи. Они подослали к королеве менфейса в облике Коула и вручили ей шар Мелинды. Теперь она неизвестно где, и именно поэтому на срочно, ключевое слово срочно, нужен ты Вельзевул, вернее твой дар!
— Черт возьми! Кроме того, что удерживает меня здесь, эта штука блокирует и Око, я не смогу ничем помочь, пока не выберусь отсюда! Надеюсь, у Лили хватит ума не трогать ангела…
Не успев закончить фразы, Вел осознал, что прижат к стене собственной комнаты Хэмом, от которого волнами расходился гнев.
— Что это я только что слышал в твоем голосе, Вел? Какого хрена ты сказал?
Из-за спины Хэма послышался голос его близнеца:
— Надеюсь у тебя есть реально крутое объяснение, брат.
Продолжая сжимать кулаки на вороте его дизайнерской рубашки Хэм прогремел:
— Если немедленно не объяснишься, я, мать твою, развернусь и оставлю тебя здесь гнить навечно, Вел! Эта рыжая сука посмела поднять против нас оружие, а ты о ней беспокоишься? Что черти адовы с твоими мозгами?
Встретившись взглядом с Хэмом, Вел прохрипел:
— Будь любезен отпусти меня, брат. И я все объясню.
Скрипя зубами от едва сдерживаемой ярости, Хэм разжал свою хватку и отошел на пару шагов:
— Говори.
— Ты все не так понял, брат. Я никогда не встану на сторону восставших. Никогда не поставлю существование Люцифера или любого из вас под угрозу. Я скорее исчезну с лица земли. Но…эта девчонка не сама стала такой, мы дали ей власть и силу и она ими воспользовалась. Так за что же так жестоко клеймить ее? Думаю Люцифер согласиться, что наказанием не обязательно должна быть смерть. Конечно в том случае, если она не успеет совершить ничего непоправимого.
Эш подал голос:
— Ты просто псих, Вел. Даром она тебе сдалась? Хочется экстрима? Давай пришлю тебе парочку своих огненных гейш, уж с ними не соскучишься. Едва зазеваешься на минутку, как шлюшки сожгут твою кожу в пепел, коли, что не по них.
Окинув Вела негодующим взглядом, Хэм развернулся к библиотеке, бросив через плечо:
— Учти одно, Вельзевул, один неверный шаг и я забуду, что считал тебя братом. Всего один шаг.
Вел кивнул и направился обыскивать душ. В сотый раз, наверное.
Прошло минут пятнадцать напряженных поисков, когда ни один из братьев не произносил ни слова. А потом звонкий голос Эша прорезал тишину:
— Кажется, я кое-что нашел. Ты, конечно, любишь всякие побрякушки на грани мужественности, но это чересчур даже для тебя, Вел.
Вернувшись в комнату они с Хэмом обнаружил Эша увлеченно разглядывающим миниатюрное колечко с сияющим рубином, которое по стилю и размеру резко контрастировало с остальными драгоценностями с шкатулке Вела.
— Разве не похоже на женское?
— Оно и принадлежит женщине. Вернее принадлежало до сегодняшней ночи. – Голосом способным заморозить ад, Вел сквозь зубы, прошипел: - Лживая дрянь.
Воспоминания затопили его…
— Я никогда не думала, что ты будешь таким. Представляешь еще вчера ночью, мечтая о твоих поцелуях, я одновременно испытывала возбуждение и страх. Да что там настоящий ужас! Темный принц и я, ну разве не глупые мечты? А сегодня ты со мной, так близко и мне страшно уже совсем по другой причине…
Улыбаясь красавице в своих объятиях, он пробормотал:
— Боишься, что не переживешь такого наслаждения?.. Хочешь еще один раунд?
Лукаво подмигнув ей, он уже скользнул медленной лаской по упругому бедру, ощущая всем существом зарождающуюся в глубинах женского тела волну страсти и зная, что она сейчас будет стонать и просить еще, но девушка удивила его, ласково прижавшись щекой к его груди, она пролепетала:
— Я боюсь, что ты забудешь все завтра, а я не смогу забыть никогда.
Вот черт, ну почему ей обязательно нужно было испортить все этими идиотскими чувствами. Он уже давно не сталкивался с такими проблемами, беря в постель только жаждущих удовольствия и лишь удовольствия самок, вроде нимф и гарпий. Ну, кто знал, что суккуб окажется сентиментальной? И самое странное в тот момент он почувствовал желание утешить ее грусть:
— Тогда я сделаю так, чтобы ты забыла первой, золотце, а ты оставь мне что-нибудь на память, что-нибудь напоминающее о тебе. Как насчет сладкого укуса?
Она мягко рассмеялась.
— Он исчезнет, не успев и проявиться. Разве я не исцарапала твою спину до крови всего полчаса назад? А сейчас? Нет и следа. У меня есть кое-что лучше.
И вот тогда сняв с пальца это самое кольцо, она протянула ему и ласково прошептала:
— Возьми, храни его. Оно было мне дорого, но с тобой все равно не сработало. Хотя я и не жалею об этом…
Он поцеловал ее пальчики и принял дар, а затем снова потерялся в глубинах ее невообразимо соблазнительного тела. Настоящая Далила…
— Вел?
Голос Хэма подействовал на него, словно ушат холодной воды.
— Да, черт… думаю это оно. Его оставила суккуб Лилит.
Эш расхохотался:
— И ты до сих пор не догадался? Ну и ну. Держи, - он бросил кольцо прямо в грудь Вельзевула, - сними заклятие и давайте уже убираться отсюда.
Хищно улыбнувшись Вел пробормотал заклинание отмены и резко распахнув крылья, грубо бросил:
— Простите, что ухожу, не попрощавшись, братья, но я опаздываю… на двойное свидание.
Последовал мощный взрыв энергии, и Принц Вельзевул исчез в неизвестном направлении.


— Михаил! Где ты?
С легким налетом удивления и беспокойства старший архангел расслышал нотки нетерпения и злости в голосе Даниэля.
Что могло послужить этому причиной? Неужели Микаэла?
«Я у озера на востоке, Даниэль».
Спустя мгновение брат уже стоял рядом с ним.
Голубые глаза Даниэля горели праведным гневом, но ни это беспокоило Михаила больше всего. Гораздо хуже было то, что он держал в руках. Меч. Знакомый меч. Тот самый, который он однажды вложил в руку своей воспитанницы.
— Ее больше нет?
Голос был бесстрастным. Руки не дрожали. Даже это не поколебало меня? А я ведь верил, что эта девочка мне не безразлична. Хотя я ведь уже знаю, что нужно сделать. Как и всегда. Видимо так и проявляется моя привязанность.
«Не желай большего, чем имеешь. Цени то, что есть».
Что же собственные слова могут послужить мне уроком. Того, что есть вполне хватит, чтобы отомстить.
— Кто?
— Она жива, Михаил. И физически невредима. Не в этом дело.
— Тогда почему она не здесь? И зачем тебе понадобилось ее оружие? Что произошло, Даниэль? У нас нет времени на игры.
— А игры и кончились, брат. Она знает, кто я. И я сказал ей о своих правах. Я пришел к тебе просить позволения раскрыть ей, наконец, эту тайну, что мы храним так долго. Ей нужно это знать. Время пришло.
— Сказал ей, что считаешь ее своей суженой? Ты же сам был не до конца уверен в это еще недавно. Если это действительно так, то конец и вправду близок. – На миг Михаил отвел взгляд. - Тайна… Наше молчание столько времени хранило ее, а теперь ты считаешь, что пришло время раскрыть карты? Лишь потому, что считаешь ее своей анхеликель? Даниэль, ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь? Тебе ли не знать, что я чувствую ложь даже в мельчайшей крупице?
— Я не солгал и словом!
— Но не сказал всего, не так ли? Что произошло? Почему она исчезла? И где сейчас?
— В безопасном месте.
Михаил смерил его взглядом.
— Ты действительно веришь в то, что говоришь. Но, как нам обоим известно, это еще не значит, что истина непреложна.
— Мне пришлось забрать меч, чтобы спасти ее от необдуманных действий. Мне нужно рассказать ей правду, Михаил. Это единственный способ уберечь ее.
— Уберечь от кого или чего, Даниэль? Насколько я знаю, она прекрасно может позаботиться о себе.
— Не в этом случае.
— Говори все до конца, брат. У меня нет желания вытаскивать информацию из твоего разума.
Даниэль закрыл глаза, явно пытаясь взять себя в руки.
Что же случилось?
— Это Люцифер.
— Что?
— Микаэла заключила с ним сделку. Глупышка пыталась вернуть душу той девочки, что недавно потеряла. Мы должны были догадаться, что она не смирится. Я должен был предусмотреть это.
— Она пошла против кодекса. Никто не хотел верить в такое. Даже я. Ты помнишь тот день, когда я впервые увидел ее, Даниэль? Отец отправил нас разгромить селения нефилимов, уничтожить их всех до одного. И мы делали то, что было приказано, как и всегда. Хотя если подумать они были отчасти нашими детьми. Все они. Но я без устали карал их мечом. Пока не увидел ее небесных глаз…
Не окончив фразы, Михаил погрузился в воспоминания…

Крики, слезы и кровь повсюду. Горящие дома. Блеск ангельских мечей на солнце. Битва не была простой, ведь мужчины сражались достойно, защищая своих женщин и детей, они использовали всю силу, данную им кровью бессмертных воинов Божьих, что текла в их жилах. Они действительно были исполинами на земле. Прекрасные и…опасные. И потому их не стало. Резким взмахом меча архангел обезглавил темноволосого воина, что яростно оборонял вход в свой дом до последнего вздоха. Мужчина рухнул на землю, и Михаил готов был уже войти в дом, но так и застыл на месте. Прямо на пороге стояла девочка. Совсем малышка. Лет пяти, не больше. Она смотрела ему в глаза, смешно запрокинув голову. И в ее бездонных голубых глазках не было и тени страха. А ведь он только что, по-видимому, убил ее отца. И вокруг продолжалась резня. И он знал, что должен убить и ее. Он чувствовал ангельскую кровь в ней. И явно намеревался это сделать, пока…пока она не шагнула вперед и не протянула к нему руки, по-детски лепеча:
— Ты забелешь меня домой, воин? Туда, - крошечный пальчик устремился в небо, - там свет, я хоцю туда. Ты пришел оттуда.
И тогда рука великого архангела впервые не подняла меча, подхватив ребенка на руки, он бросился к Отцу и просил, впервые в жизни, просил даровать ей второй шанс, позволить ему вырастить девочку, позволить ей доказать, что ее душа праведна, несмотря ни на что.
И вот теперь его Микаэла впервые оступилась…

Голос Даниэля донесся до него словно издалека:
— Это все ее чувства, не так ли?
— Да, ей не приходилось еще терять души вот так. Думаю, она была сильно привязана к этой девочке. Но почему именно он занимается такой ерундой? И что ему может быть нужно от Микаэлы? Фер никогда не заключал сделок сам, даже с нами.
— Вот в этом и есть проблема. Он добивается ее падения. И, как это, не ужасно, но она уже поддается его влиянию. Ты бы видел, какими глазами она на него смотрит, хотя и уверяет меня, что предана свету! Он соблазняет ее неизведанным, и, похоже, раскрыл все «странности», которые мы от нее укрывали. Нужно сказать ей правду пока не поздно! Она – моя анхеликель, Михаил, я не позволю ему запятнать ее!
— Ты считаешь, что она падет? Как мало веры в свою возлюбленную, Даниэль! И я все еще не вижу причины Люциферу заниматься этим, он ничего не делает просто так. Считаешь, он просто развлекается? Сказки для непосвященных. Он никогда не отступает от своего плана.
— Мне ли не знать об этом! Но сейчас нет времени гадать о его причинах! Мне едва удалось вовремя забрать ее от него!
— Забрать куда? Что еще ты не договариваешь, брат? Где Микаэла?
— В Гранд Каньоне. Там ему не добраться до нее.
— Ты оставил ее там одну? Ты хоть слышал о том, что по всему миру смертных собираются силы Тьмы, и все стягиваются к каньонам! Я уже готовлю воинство, дабы начать сражение, если потребуется.
— Можешь ослабить бдительность, Михаил. Это не наша битва.
— Что ты имеешь в виду?
— Лилит подняла восстание, это ее армия в каньонах, они пытаются свергнуть Люцифера с престола Ада.
— Самоубийство.
— Согласен, но у нас есть время позаботиться о Микаэле. Пока дьявол занят другими делами.
— Что же, быть может ты прав. Но я тот, кто должен рассказать ей все. Как только оповещу всех о восстании, я найду Микаэлу и поговорю с ней.
— Я буду ждать тебя там.
Именно тогда Глас Божий зазвенел в ушах Михаил, как всегда указывая верный путь.
— Нет, Даниэль.
Тот застыл на месте.
— Почему?
— Ты запутался куда больше, чем Микаэла, брат мой. Ты теряешь свет. Ты позабыл, ради чего мы сражаемся.
— Что? Я - архангел, Михаил. Не смей разговаривать со мною, словно со своими подопечными.
— Я говорю не от себя, Даниэль. Отец недоволен тобою. Тебе следует на время покинуть нас. Почему ты не сказал, что связался с этими восставшими?
— Это был стратегический ход. Я просто использовал ее! Это… невозможно. Я сражался, так долго… Он не может изгнать меня!
— Никто не говорил об изгнании. Ты потерял звезду, что вела тебя к цели, просто свернул не туда, где-то на пути. Так ступай и отыщи ее. Отец будет ждать тебя назад. Как и я.
Крылья архангела грозно распахнулись:
— Отлично. Я думаю, что знаю, где мне искать свой свет. Я волен идти куда угодно?
— Отец говорит, что ты должен побыть на земле. Взгляни на них заново, Даниэль, вспомни. И быть может, осознаешь, где оступился.
— В мире смертных? Что мне там делать? И кто позаботится о моей суженой? Ты дашь мне слово, что спасешь Микаэлу.
— Ступай, брат. Я приду за тобой, как только придет время. И я найду ее. Даю слово. Она узнает правду. Но выбор всегда за нею. Ты же знаешь.
— Она в первой цитадели Люцифера, в подземелье Лилит. Но думаю, что тебе это уже известно.
Михаил только слегка склонил голову в ответ.
— Хорошо, я сделаю то, что должен. Возможно, мне действительно нужно отдохнуть и поразмыслить. Только не позволяй ей сделать этого, Михаил, я прошу тебя, брат.


Удовлетворенно улыбаясь, Габриэль развернулась к серафимам за своей спиной:
— Вы все слышали это, не так ли?
Все двенадцать кивнули как один.
— Вы будете моими свидетелями, если придется. Девчонка выбрала сторону. Ту, на которой и родилась. Пришло мое время, наконец.
Бросив взгляд на лицо архангела, который стоя на той стороне озера, явно задумался о чем-то после ухода Даниэля, она воззвала:
— Гладиус, я призываю тебя мой верный страж.
Тотчас перед нею материализовался шестикрылый серафим, ее правая рука и безжалостный палач, «меч правосудия», как она ласково называла его изредка:
— Микаэла теперь наша, Гладиус. Бери лучших воинов и уничтожь девчонку. Сейчас же. Она в первой цитадели Люцифера, той, что на месте его падения.
— Будет сделано, Габриэль.
Когда воины исчезли, архангел снова обернулась к Михаилу и тихо прошептала:
— Осталось совсем недолго подождать. И она больше никогда не встанет между нами.